Есть вещи которыми хочется поделиться сразу. А есть такое, что не рассказал бы никогда. Почти никогда или когда уже понял на каком краю пропасти был. У каждого из нас были такие пропасти – малые и большие. И Слава Богу, что читая эти строки понимаешь, что относишься к разряду тех, кто выжил и спасся.
И не дал себе свалиться так, что упав не видишь даже края той бывшей когда-то счастливой жизни в которой мог бы жить счастливо и в достатке до старости лет.
Так получилось, что я уже находился на краю и спасти меня не могло ничто. Ничто кроме того чему никто не знает настоящего названия. Пусть для кого-то это будет Бог. Для кого-то просто счастливый случай. Но есть такие вещи от которых не сможет спасти никто. Ни Бог. Ни случай. И уж точно не ты сам…
Теряя деньги мы пытаемся их восстановить, устраивая для себя изнурительную гонку за кусочком рая, который безжалостно бросаем в топку игры снова и снова, изнуряя свой организм до изнеможения.
Превращаясь в великих гуру, мы всеми силами таим свою великую тайну, не посвящая и скрывая свою страсть от самых близких и дорогих нам людей, боясь того, что они больше никогда не позволят нам колдовать наедине с неизведанным и вырывать из его лап то, что принадлежало недавно самим нам. Но увы! Наступает день когда долги перестают быть тайной. И тогда великая армия непобедимых близких, родственников и друзей, бросаются тебе на помощь проклиная, коря, увещевая и заклиная самым сокровенным от того, что казалось недавно было только твоим.
Мир блекнет и становится кислым. Ты ходишь на работу и смотришь на коллег, которым никогда не испытать тех чувств, которые испытал каждый из нас. Они радуются и чему-то смеются, и ты понемногу, как кажется посторонним, успокаиваешься и возвращаешься к тому каким был когда- то. Давно. В доисторическом веке. Тогда, когда не существовал мир…
За тебя вместе с твоими близкими радуюсь и я, восклицая и говоря себе и остальным: «И Слава Богу! И Слава!» Я благодарю мир за то, что могу сказать эти слова вместо: «Покойся с миром», когда вернуть ничего уже нельзя… даже за деньги…
Но оказывается я не знаю тебя!
И вот ты, когда казалось всё стало хорошо и спокойно, когда казалось воцарился долгожданный мир, под покровом ночи, крадучись, скрываясь и таясь, вырываешься за периметр защиты на свою любимую и потаённую, бросая себя в руки неизвестной судьбе.
Что-то вспыхнуло в небе! Что это? - Оказывается это отряды поредевших друзей, которые вновь бросаются в бой!!!! Они снова и снова протягивают тебе руки любви и надежды, пытаясь помочь тебе и спасти до последнего и из последних сил…
Но ты не таков! И не так прост! Чтобы сдаться и сдать самое тебе дорогое! – Игру! Саму Игру! «Нет!» - кричишь ты им. «Ни за что! И никогда!»- кричишь ты так, что видишь в их глазах безумное отчаяние, страх и ужас. «Да наплевать мне на Вас! И разве я просил!?»- кричишь ты им вслед. И вдруг!
Вдруг они поворачиваются к друг другу. Поворачиваются так, чтобы понять и хоть как-то объяснить твоё состояние и тебя. В их глазах пропадает мольба и появляется то, что тебя не интересует и не известно. Они отступают!
И тогда… И вот тогда… наступает тот счастливый момент когда ты остаешься один. Совсем один на один со свою разлюбезной сеньорой. Прекрасной сеньорой счастья и любви! – Игрой!
Она шепчет тебе: «Ты молодец!» Она говорит тебе и с тобой на равных. Она признается тебе в страсти и вечности! Честно и открыто! Ах! Как долго тебе этого недоставало! Ты счастлив и нем. Твои глаза светятся признаньем великой благодарности. Ты идешь к ней, благоговейно неся всё, что есть у тебя в этой жизни, не слыша позади: «Он сошёл с ума!»
Да друзья мои – это то состояние когда неизвестно что его может отрезвить. Бог молчит. Чуда не происходит. Все отвернулись или умерли сами.
Осталась последняя грань - дно свершившейся беды. Нищета и бедность – Но нет. И в ней мы отдаём последнее. И будем отдавать до тех пор пока живы. Мы могли бы спасти себя сами. Но наш разум давно молчит, потому как не знает как победить сумасшедшего беса поглотившим наш несчастный мозг.
Один. Совсем один. Когда никто не хочет тебе помогать. Никто и никак. И никогда…
Мой рассказ о обо мне, когда весь мир казался мне таким как есть и люди в нём живут как и раньше. И казалось, что нет в нём ничего необычного, а всё остается естественным и нормальным.
Тем, кто видел меня впервые, я казался милым и простым. Так думалось и мне и другим, кто не знал меня.
Кроме тех кто видел, что я сошёл с ума…
«Птица»
Не так давно всё было добрым и беззаботным. Бизнес шел в гору. Настроение всегда было радостным и весёлым. Я любил. Меня любили! Хотелось летать и петь! И хотелось чтобы это было вечным…
Я сидел почти не дыша и глядел в небо. Сквозь окно ползли беззубые тучи, скрывая уходящее пасмурное солнце.
« Ну давай же!»-сжималась рука. «Ну давай же!»- скрежетал я всеми внутренностями, напряженно следя за окаймленьями оконной рамы.
Вдруг сбоку в небе в поле обзора появилась птица. Она летела издалека, медленно, и казалось неуклюже перебирала торчащими как попало крылами.
Конечно же она не замечала меня, одинокого и внимательного, следящего за ней из глубины тёмной комнаты 10-го этажа гостиницы «Азия».
«Раз»-промолвил тихо я и начал внутренний отсчет до десяти.
Вдруг вслед за первой появилась ещё.
«Два» - прошептал я, прервав внутренний отсчет и начав его заново.
Тут на небе как туча в кайме окна появились третья и четвёртая и пятая и шестая.
«Всё» - сказал я себе. - «Больше».
Когда стая перелетела слева направо оставив окно в первозданном виде, я напрягся снова, неподвижно глядя из глубины в темнеющую небесную высь.
Я смотрел на окно не сводя взгляда и ждал. Ждал как привык ждать. Ждать, когда шарик падал на числа, замирая в одной ячейке и вдруг перекатываясь в другую. Ждать, когда же наконец выпадет на то, что я раз за разом покрывал всё большим и большим числом таящих фишек, пока не прорывал этот черный эшелон лжи и невезенья одним коротким но метким ударом, возвращавшим меня снова в пружину сжатую до конца и готовую в любую секунду выстрелить снова.
Но я привык что мне не везло. Почти никогда! Я смеялся над своим невезеньем, подзадоривая его и зля.
Я стал таким, что втайне чувствовал признаки счастья и радовался тому, что вставал из-за стола пустым , с чувством великого облегчения в том, что этот идиотизм наконец-то кончился.
Я ни во что не верил, перепробовав кучу способов и прочитав океан казалось умных книг.
В игре понемногу я стал понимать, что не это самое главное.
Когда я слышал вскрик радости с соседнего стола, я уже знал что меня ждёт неудача. Я стал понимать, что имеет большое значение как смотреть на шныряющий по шторкам удачи умный шар. И если он падал не туда, я понимал что смотрел я не так как надо. Я анализировал свой взгляд.
Мне мерещились выскакивающие иголки. И я в силу своей внутренней убежденности в мужестве и интеллектуальности, молча и никому не говоря внимательно вглядывался, как скачет шарик, размышляя над тем как же устроен механизм их мгновенного выскакивания.
Набирая мелочь в магазине, я размышлял над тем, что дешевле и нужнее и без чего можно бы было ещё обойтись, несмотря на то, что денег было в достатке. Я боялся что-то потратить не туда, так как понимал, что мельчайший неправильный шаг может стать решающим в по настоящему крупной игре.
Сегодня почему-то везло. Вернее повезло, когда я в три удара поставил все фишки на большое и молодой дилер испуганно озираясь крутил спин раз за разом, вздрагивая, когда шарик падал опять на «больше», взрывая во мне оркестр несуществующего дирижёра, музыка которого звенела и пенилась во мне непередаваемой силой.
Когда шарик в третий раз упал на «больше», я необъяснимым путём вдруг судорожно сгрёб фишки одною большою горой и побежал к кассе «Метелицы» с криками: «Вот как надо играть! Вот как надо играть!!!»
Несмотря на ранний час и небольшое число утреннего персонала и игроцкого люда по крупному, все дружно привстали, сопровождая мой бег отрывистыми криками: «Молодец! Слушай! – Ай ты молодец!» с явно не русским акцентом сквозь который однако слышались звуки зависти и восхищения.
Обналичив сумму, я, зажав пачки долларов в области живота и пояса, выскочил из казино и диковато - злобно озираясь по сторонам и сзади, быстро направился к стоянке.
Рванув по газам, я смотрел в зеркало заднего вид, выслеживая того, кто мог бы позариться на мой удивительный куш бесчестно и по лёгкому.
Хвоста не было. В утренние часы рассвета, сонный туман медленно гасил фонари столицы и я мчал домой, предвосхищая радостью сердце от не понятно чего ждущего меня впереди.
Я мчался к Таганке. Самым простым с неё было лететь по Нижегородской.
Но не знаю почему, рука сама свернула на Волгоградку.
Так было всегда. Точно и совершенно всегда.
Напрягая память, я не помнил чтобы было по иному. И не искал этому объяснений. Иногда всплывали неясные мысли не понятно от кого, что что-то тут не так. Но они быстро уходили в никуда, так как были не нужны и только мешали великому делу.
Это была охота. Весь вооруженный до зубов я выходил на вепря. Ужасного непобедимого. С ним было не легко. Уходя из засады я становился в рост и был уязвим как щенок, возомнивший себя псом. Мне казалось, что силы данные мне могут повергнуть врага навзничь, а я снедаемый кровью, наслажусь тем, что победа взята. И тогда я возьму всё, что лежит за лесами шагом за шаг принадлежащее только мне одному.
Так было всегда.
Ощущения и вкус меняли настрой. Неизвестные возбуждения заостряли обоняние и слух. Сладостная истома текла по телу, обещая необыкновенные чудеса.
Откуда это бралось я не знал. Не знал и не думал. А зачем? Как возможно было думать о другом !?
Когда до чуда был только шаг! Как возможно было иное? Если б даже тысячи жертв говорили мне о другом, я бы смог убедить их в обратном, выхватив пылающий факел из груди и осветив им всё близлежащее пространство! Сто актёров не смогли бы сыграть мою роль, так как мог бы сыграть её я! Их талант бы померк в моём умении рассказать им о чуде.
Но увы только не сейчас!
Сейчас мне некогда! И я прошу Вас не мешать мне! Тут всё не спроста! Каждый шаг, как секунды перед смертью должны быть взвешены. Взвешены крайне! Это мечта. Но достичь её не легко. Чуть не туда и зверь вырвет мой меч. Меч без которого рухнет мечта. Меч за которым я как за стеной был всем, что есть в мире. Без него я бессилен и слаб, как слова изо рта. Без согласных и букв, что не слышит никто.
Не сейчас!
Не понятно зачем, но машина сбавила ход. Медленно катя, я видел справа мерцающий фон. А почему бы и нет, думал я. Мне везёт! Я не позволю чтобы было иначе! Ведь во мне столько сил, что никак не возможно иное!
В «Кристалле» всегда было хорошо. Я был там рыбой. Заходя туда, я соблюдал ритуал. Это было как песня, где нельзя бить весь ритм. Часть за частью, не спеша я готовился к действу.
Слабый голос, который я почти не слыхал, мне невнятно картавя ныл о том, что может не стоит. Быть может оставить как есть. Я внимательно слушал. Он был частью. Смута души лишь усиливала чувства и наполняла чутьё. Всё в сравненье пред боем, где великий танцор, галантно кланяясь и шаркая, убеждал о великой силе и могуществе мастерства. И о том, что всё глупо, а сомнения зря.
Я вошёл. Подошел к столам. Сел. Я смотрел на глаза. Всё нормально. Молодой паренёк был хорош. Я всегда знал, что ребята тут совсем не при чём. Они часть механизма, где не виден лишь ключ. Ощутить всю махину можно тихо смотря на снующих людей. На падающий свет. На поворот головы. И на блеск глаз.
Я смотрел. Паренёк был хорош. Беззаботно бросая спин за спином, он улыбался и сверкал. Я ждал.
Ты не слышал? Что это было? Словно грохот свалился с небес. Словно вдруг всё ушло внутрь тебя. Всё пустынно и ты сам с собой. Одинок и несчастен. Жаркий огненный дальний свет прожигает сердце твоё. Ты весь в власти неведомых сил, говорящих с тобой как сквозь дрём.
Вот оно!!! Я запомнил тот миг навсегда! Это было предчувствие сна. Сна, где твой тайный небесный факир даст тебе всем невидимый знак!
Как огромный тяжелый засов, перешедший в движенье и жужжа, понимаешь, вот-вот и вот-вот надо будет почуять тот слог. Или шепот неведомых лир, сладострастно любящих тебя.
Меня нет. Я не тут. Я весь там.
Я весь там и я жду тот сигнал. Я свободен и счастлив тому, кто мне скажет, что и как поступать.
Странное дело. Ну в самом деле странное! Я ! Тот человек, который знает движение атомов и миров. Тот, кто смеётся над страхами верующих людей. Снисходительно улыбающегося приставучим цыганкам. Тот, кто верил только в самого себя и силу своих рук. Сидел сейчас немощный, жалкий и ждущий какого-то чуда!
«Как такое возможно?»- спрашивал я сам себя. «Не знаю»-отвечал я сам себе самому. «Не знаю! И знать не хочу! И этот вопрос не ко мне! И я тут не при чём!»
Всё то здравое, что было во мне куда-то исчезало, испарялось, становилось другим, не понятным и тихим.
Всё то, что было во мне огромной силой любви к окружающим, меркло и гасло дряхлым фитильком.
Это был не я! Это был кто-то другой кого я не знал! Он входил внутрь меня, замещая всё внутри. Бог ты мой! Что же это было со мной!? Все молчат. Я не вижу их лиц. Рядом сумрак и нет огня. Меня нет и я что-то неведомо жду. Что со мной!? Не могу сорваться, сбежать. Всё слабо. Совершенно нет сил.
Я молчу и бессильно сижу.
Вдруг огонь и жар наполняют меня. Что-то светит мне прямо в лицо! Вот они! Они снова пришли!
Я кричу: «Я готов! Я вас жду! Ну давай!»
Всё как грохот спускается вниз. Это он и я чую его. Мой невидимый тайный знак!
«Ставь!»
Я вновь в зале. Шар бежит по краям. Дилер ждёт. Он глядит на меня. Я гляжу на него. Нужно ставить! Я тяну и боюсь.
«Ставь!» - вновь взрывается звук изнутри.
Я стремительно бросаюсь на стол, переполняя «больше» и ячейки по всем максимальным ставкам, включая промежутки и сами числа.
Молодой человек убирает мой сверх лимит и возвращает мне. Он улыбается девушке, проходящей мимо стола. Она улыбается ему.
Шарик прыгает и мечется по столу. Что-то тут не так! Я чувствую - не так! Меня вдруг охватывает дрожь. Я уже знаю, что будет беда.
Я отрываю взгляд, смотрю в дальний конец зала. Вижу девушку. Она смотрит на меня. Или она смотрит на молодого человека?
«No More Bets! Ставок больше нет!» - прорывается словно в глуши - «No More Bets!»
Мать честная! Да между ними любовь! Они любят друг друга давно! Открыто и тайно!
Я цепенею. Холод внутри меня сковывает все силы.
Как же я так мог! Я! Могущий всё! Я не смог контролировать любовь!
Она живет далеко от меня. Живёт своею жизнью. Мне нет дел до неё и она мне не нужна! Совсем! Мне и так без неё хорошо!
Но она!? - Она не слушает меня! Она напоминает мне о ней! Зачем? Только для того, чтобы разрушить моё счастье?
Меня пробивает пот. Жар охватывает лицо и уши. Это беда! Какая глупость! Так наивно попасться в любовь! Её дыхание уже позади. Он прошелся слабым ветерком поверх стола.
Я пытаюсь, что-то предпринять.
«Ставки сделаны!» - это я слышал тысячи раз. Для меня это не помеха.
Я срываю максимум с «больше» и цепляюсь за то, что сверх линий.
«Ставок больше нет!» - кричит парень, но мне на него наплевать.
Тут я чувствую сильный толчок справа. Это какой- то дурачок пытается защитить свою ставку и откидывает меня назад.
Идиот! Через минуту он будет целовать мне руки. А пока. А пока он упрям.
Я завяз. Всё слишком перемешано и всё уже не забрать. Я обессиленно падаю на стул. Прикрывая ладонью лицо.
«Тринадцать, малое, черное, нечёт»
Смотрю на фишки. Осталось около тридцати. Чёрт! Большее забрали!
Мне что-то говорят. Кто-то хлопает по плечу.
«Чёрт!» - говорю я опять сам себе. «Чёрт!» Но всё это не обида и не злость. Что случилось, мне стало привычным. Тут не стоит кого-то винить кроме разве лишь только себя. Когда я думаю об этом, улыбка перекашивает моё лицо.
«Чёрт!» Всё внутри меня думает о другом. Я знаю. Я точно знаю – мне обратно никак тут не взять.
Сижу в номере. Молчу. Почему всегда так? Для чего это всё? Неприметный знак. Маленькое волшебство, которого никогда не хватает в нужную минуту. Чувство неизбежной фатальности. Опять проигрыш. Перекашивает , когда слышу несчастных. Наивные вопросы ни о чём. Разве я здесь для этого? К чёрту счастье.
Я понял свою суть. Нет! Я тут не играю!
Я борюсь с невидимым монстром. Я отрываю от него куски плоти, разбрызгивая вокруг себя реки крови.
Он невидим, но я чувствую его. Он непобедим. Но он испытывает боль, когда я получаю плюсы выигрыша раз за разом. Это не он, а я бессмертен в борьбе и страданиях. Проигрыш лишь раззадоривает и увлекает. Подожди. Немного подожди и я нанесу тебе смертельный удар. Я возьму у тебя всё. Я сорву такой куш, что тебе никогда не оправиться. Ты рухнешь как глиняный колос моля о пощаде. Но нет! Такого подарка ты не получишь! Я разбросаю выигрыш по всему миру всем кто пострадал от тебя! Ты будешь корчиться в муках, а я встану во главе тебя наслаждаясь твоею слабостью. Подожди, осталось совсем немного. Совсем чуть-чуть! Я чувствую эту победу. Она рядом, нужен лишь знак. Маленький тайный знак. Может это ветер? Или странный взгляд заблудшей собаки? Нет! Это не то. Он должен быть понятным и ясным, как светлый день. Это почти крик: «Ставь!» Но его никто не слышит кроме меня. Я знаю как он прозвучит. Я жду.
Вторые сутки на ногах. Сна нет. Истощение борьбой. Жестокой и безрадостной. Я собрал всё для решительного прыжка. Смотрю в окно. Серое небо переваливается с боку на бок. И вдруг я увидел птиц. Они порхали как небесные ангелы, силясь преодолеть неземной закон. В лицо ударила кровь, наполняя жаром умерший мозг.
Как же я мог!? Как я мог не догадаться до самого простого!? Вот они мои добрые друзья! Страждущие и желающие помочь слепцу. Вот он тайный знак! Яркий и понятный! Спроси у них любой вопрос и они ответят так как случиться! Ах как же так!? Как я не знал раньше!
Я вскочил с кровати и уставился в оконный проём.
Три раза! Пусть они скажут явно и понятно. Меньше двух – малые числа. Более двух – большие! Три раза и всё станет понятно!
Они летели друг за другом. Стая за стаей. «Больше!» «Больше!» «Больше!!!»
Схватив в охапку все деньги я стремглав побежал вниз не дожидаясь лифта. Быстрее! Нельзя терять ни секунды! Знак подан. Ставь три раза на большое! Три раза, которые разорвут многоглавого монстра! Три раза не задумываясь и не колеблясь!
Я мчал по Нижегородской и встал на Абельмановской. Поворачивать налево. Чувство покоя разливалось по телу. Совсем немного и я буду тут.
И вдруг я увидел птицу. Разбитое тело распластано колыхалось под проезжающими автомобилями. Вздрагивало от порывов ветра. Было выброшено из круговорота голубиных дел. Только тельце. И ничего больше. Душа пернатого где-то ещё порхала рядом не понимая как такое могло случиться.
Хотелось добра. Я не обращая внимания на тронувшийся поток, выбежал на асфальт и нежно, будто голубь ещё был жив, перенёс его на обочину в траву. Секунд пять постояв ещё как над усопшим, я запрыгнул в авто и рванул дальше.
«Птица! Бедная птица! А ведь и также как и она подшиблен и ранен. Что ждёт меня? Сумасшествия прыжка в бездну? Без отвратность чёрной кармы моей судьбы? Что предрешено для меня? Взлёт или падение? Я не знал. Всё предопределял случай нашептанный Богом зигзагами птиц на небе. Выбора не было раз уж я положился на судьбу.
В «Метелице» почти никого не было. Одинокие дилеры жадно глядели на меня и их лица были похожи на лица страшных голодных крокодилов.
Обменяв все деньги, я подошел с кучей зажатых в руках фишек к столу, где мне недавно так крупно повезло.
Одним рывком я ставить не решил, а разбил фишки на три кучки. Причём первая была самая небольшая, потом покрупней и в последней были все деньги.
«Крути!», отдал я приказ дилеру и приготовился к ставке.
Шарик проворно заверещал по бровке. Я был спокоен и уверен в исходе. Птицы не врут.
Когда дилер уже был готов сказать: «Ставок больше нет!», стремительно выдвинул первую стопку на «Больше».
Шарик запрыгал и упал в цифру «13».
«Чёрное, малое, нечётное, «Тринадцать»», зазубренным голосом проговорил он.
В глазах у меня потемнело.
Думал, думал и решил начать свой неказистый дневник.
Жизнь такая штука. Всё время что-то происходит. Когда попал в аварию за границей, меня в приёмном покое женщина-доктор всё время спрашивала: «Ват хаппенд? Ват хаппенд?» и я недостаточно зная английский, но страстно желая ей помочь, каждый раз отвечал , разнообразя ответы по мере её реакций: «Да! Слава Богу хэппи энд! Повезло!», «Ну конечно не совсем хэппи энд, могло быть хуже», «Ай люкер, но не всегда». Вконец отчаявшись, она ушла расспрашивать бригаду скорой, доставившей меня в больницу с места ДТП.
Вот так всегда, что-то случается и с чего то надо начинать. Думаешь, думаешь. А потом понимаешь, что пора нечто изложить на бумаге. Кто его знает. Может всё это происходило не со мной? Может это сыграет добрую службу тому, кто читает эти строки. Убережет и что-то сэкономит? Не знаю. И не узнаю никогда. Не мне судить а Вам.
И судить меня Вам тоже.
Лудомания
Никогда раньше не знал этого слова. Даже не слышал. Только сейчас стал думать, как это у меня начиналось. Любил футбол, лёгкую атлетику, лыжи. Любил перекинуться пару раз в партейку шахмат. Но никогда не был привязан к картам и играм на деньги. Сам не знаю почему. Может Бог решает, когда нужно сходить с ума, может случай, но я ровно дышал, правильно жил и далеко видел.
Не было конечно такого чтобы я не знал карты. Помню в детстве страстно играл с двоюродными братьями ни на что. Просто на интерес. Забравшись на чердак, мы забывали о времени и увлечённо смеялись над проигрышами соперников или себя, повторяя: «Ну ты дурак! Ну ты дурак дурачёк!» Это было немного обидным по игре, но совсем не обидным по жизни. Мы как были так и оставались друзьями. И что самое главное игра в карты для нас не выделялась от игры в футбол или катания на лыжах. Это было просто весёлым времяпровождением.
Я рос. Прошел армию. Потерял наивность и невинность. Стал сильным и крепким парнем, который увлеченно что-то мастерил, слушал битлов и зажигающихся рокзвёзд с потёртых магнитофонных лент и пробивающегося сквозь шум эфира «Голоса Америки». Начал курить. И с друзьями пить. Но не так много и не так часто.
Теперь понимаю, что всё прошедшее было безобидным детством, отрочеством и самым началом жизни.
Вот так мы стоим на пороге дорог, с небольшим рюкзачком простых знаний, не зная какая дорога нас ждёт впереди, что будет завтра. С весёлыми задорными, полными счастья глазами, без страха ошибок, без ожидания беды и подвоха. Полностью доверяясь сиюминутным порывам души и ветра.
Сейчас иногда хочется сказать: «Как всё это было глупо!», «Как много ты потерял и угробил!» Хочется, но рука не поднимается что-то зачеркнуть. Не знаю почему. Но это так. Может причина в том, что это я сам? Что всё что было набрано жизнью - из кусочков прошедшего? И если что-то утерять, может стать только хуже? Хотя куда же хуже, если смотря в зеркало на изборождённое морщинами и щетиной лицо, отчётливо вижу вырезанное курсивом и впитавшееся в лоб, моргающее и туманное слово «намодул», написанное задом наперёд, чтобы его далеко было видно всем. Друзьям и близким. Родственникам и бывшим влюблённым. Они прячут взгляды, не берут телефоны. И я понимаю, что виною всему только я сам.
Впервые игру на деньги я увидел в институте. Это был далёкий 82-й год. Второй курс, зимой. Я опоздал на первую половину лекции. Зайдя в перерыве в зал, как всегда сел во второй ряд и выложил из дипломата тетрадь и ручки. Лекцию вёл пожилой лысый дядька, который когда кончалась доска, продолжал писать на стене. Даже если она была белой. Студентов он не замечал и все жили своей жизнью. Оглядевшись, я увидел на самом верху группу ребят с параллельного потока, которые были даже не со своей лекции. Бросалось в глаза, что они были возбуждены, доносились звуки спора, возгласы. Стало любопытно, что они там делают, тем более, что в самой гуще я увидел одногруппника Мишку.
Лекция уже началась, но все делали то что хотели, включая перемещения по залу.
Что бормотал преподаватель себе под нос всё равно было не разобрать и я поднялся к ребятам.
То что я увидел, удивило меня. Посреди стола лежала куча денег и играющие по очереди бросали туда ещё со словами: «Дальше», «Дам пять», «Забил тебя».
Так в первый раз я увидел секу. Как мне тогда показалось, возбуждение игроков и толпы выглядело смешным. Все эти мистические заглядывания в карты друг друга, многозначительные взгляды наполненные невообразимым смыслом, бесовская мимика, ненормальные слова походили на сумасшедший дом. Через десять минут, почувствовав, что мне скучно, я сел на место. Через пять минут ко мне буквально подбежал Мишаня с полукриком-мольбой-приказом: «Дай двадцатку! Сейчас отдам!»
Кроме того, что я учился с отличием и получал повышенную, все на потоке знали, что по вечерам я работаю на заводе фрезеровщиком, получая аж до 300 рублей в месяц. Тогда это были просто сумасшедшие деньги, но я их не транжирил, а аккуратно копил на сберкнижке, чтобы купить магнитофон-мечту двухкассетную деку Дэнон.
При себе я всегда имел полтинник. Это тоже было не мало, но носить при себе такую сумму стало привычкой. В общаге денег никто никогда не хранил. Хотя никто не воровал, но и оставлять там деньги считалось бессмысленным.
Немного подумав, я дал. Не прошло и десяти минут, как он снова подбежал ко мне с мольбой одолжить ещё.
До сих пор помню то первое чувство, когда у меня закралось сомнение, что денег этих я больше никогда не увижу. Но делать было нечего. Жлобство при искренних просьбах презиралось. А Мишку я знал. Хотя из-за троек стипендии у него не было, но парень он был мировой. Я тогда даже не догадывался, что в секе есть такое понятие как «воздух» и что тебе дают в долг, пока твои уверения о существующих якобы где-то деньгах выглядят правдоподобно.