Цитата (БоевойСлон @ 7.9.2018)
Был тут года три назад разговор об относительной важности в литературе "смысла" и "текста". Вспомнилось в связи со свежим постом Каганова:
Цитата
А вот что касается критики, критика бывает вдумчивой или «грелочной». Вдумчивый критик работает на уровне идей и образов. Примитивный — ползает с лупой вдоль киноэкрана, выискивая битые пиксели в кадрах. И уверен, что это что-то говорит о качестве фильма.
Говорить о книге с точки зрения слов и знаков препинания — это детский сад. В высказываниях Галины о книге мы услышали только расплывчатое «плохой язык» с расшифровкой, мол, «предложение, в котором три раза употреблено слово «который», — это всё-таки не очень хорошо». Но это, простите, уровень критики школьного кружка. Попытки измерить уровень текста чисто техническими маркерами — заведомое дилетантство. Это первый тур «Грелки» с его классическими воплями «Точка после названия?! Сразу в мусор!», «Автор пишет «кивнул головой и поднял вверх руку» вместо того, чтобы писать «кивнул и поднял руку» — сразу в мусор!», «В первом же абзаце три раза слово «был» — сразу в мусор!». Может для кого-то это станет откровением, но всё это не имеет ни малейшего отношения к качеству текста. Книга — это не слова и знаки, а кино — это не пиксели. Почему? Во-первых, потому что такие «технические азы» в высшей степени субъективны.
...
Во-вторых, тогда получается, что величие книги и мастерство автора полностью зависит от переводчика. Стал бы хуже Толкиен как автор, если бы Юзефович прочла его впервые в плохом переводе? Стал ли плохой книгой роман «Марсианин» Энди Вейра (по которому даже снят одноименный фильм) по той причине, что его русский перевод не слишком красив, наполнен англицизмами, ошибками в деепричастных оборотах и даже падежах?
В посте много и других интересных мыслей, рекомедую.
Тут даже спорить не о чем. Как только увидел имя Галина в посте, то сразу понял, о ком идёт речь. Каганов или Лукьяненко не имеют никакого отношения к большой литературе. Эти люди занимаются не искусством, а создают развлекательный контент для таких же далёких от мира литературы людей, как и они сами. Это могли бы быть комиксы или кино. Их фильмы не имели бы никакого отношения к киноискусству, я уверен. И, что очевидно, собственно в их творчестве от литературы ничего и нет. У них свои детские стандарты, но забавно, что Каганов при этом приписывают инфантилизм людям, которые просто намного лучше разбираются в вопросе. Ценность имеет не информация, которую пытается донести рассказчик, а самость метода. Уникальность и обособленность языка театра, языка кино, языка литературы, языка музыки, языка скульптуры и языка живописи безусловна. Я уже устал повторять, что мы не слишком-то восхищаемся мысленными процессами девушек на конкурсе "Мисс Вселенная", когда они, отвечая на вопрос о своих мечтах, ограничиваются "миром во всём мире". Может, это и хорошая, годная идея, но две три корявые фразы вряд ли допустимо ставить на одну ступень со значимой пацифистской литературой. Беда в том, что победительницы конкурсов красоты по контракту часто занимаются общественной деятельностью, но практически никогда не могут в этой работе сравниться с теми, кто подобным вещам посвящает всю свою жизнь. Так же и доморощенные фантасты ходят в трусах по литературному подиуму, считая будто бы их мало что отличает от Льва Толстого, но дальше "мира во всём мире" мысль их пробиться не способна. Ну, или это происходит реже, чем хотелось бы.
Юзефович - отличный критик, она ни разу не сноб, адекватно реагирует на слабенькие с точки зрения стиля книги, не отрицает социальную значимость художественных произведений, даже к откровенно развлекательному контенту относится снисходительно. Просто история русской и зарубежной прозы задаёт высокую планку, тяжело соответствовать заоблачным стандартам XIX и XX века, но сравнение низких жанров с живой классикой неизбежно. Надо это признать: индустрия развлечений имеет точки пересечения с искусством, с этим ничего нельзя поделать. Так уж сложилось, что романы Бальзака, Фолкнера и Лукьяненко называют литературой. Может, и зря, но именно поэтому не получается у критиков совершенно игнорировать базовые критерии качества.
Обсуждать тут, увы, нечего. Скептицизм по отношению к обозначаемой выше разнице между высокими и низкими жанрами почти всегда разбивается об опыт и устранение незнания. Очень тяжело заниматься самообманом, если скормить своему аналитическому аппарату факты и реальные примеры, поэтому значительная часть выпускников филфака, даже самых тупых, может с лучшей частотой отличить плохой роман от хорошего по сравнению с выпускником химического ВУЗа. Так и получается, что на стороне Каганова оказываются дилетанты (поклонники романов Лукьяненко), профессиональные фантасты (сам Лукьяненко) и радикалы (нормальные ребята). Не стыдно спорить только с третьей группой лиц, способной увязать плохой язык с постмодернистским переосмыслением литературных ценностей, но это скучно, долго, заумно и не особо продуктивно.
Помнить разговор трехлетней давности. Воистину, слоны ничего не забывают.