Славик возник в дверях, производя впечатление человека, с которым за ночь произошло больше событий, чем с любым другим человеком за всю его маловыразительную жизнь.
- Нет времени объяснять - сказал он, врываясь в туалет и командуя от туда подготовить опиумную комнату для собственного визита.
По виду определить - били его, насиловали, или он делал это сам - казалось невозможно.
- Живот болит! Проснулся и все, кранты - кричал он из-за двери, прерываясь на булькающие гортанные звуки.
- Я вчера ел грибы. - Что? Да нет, обычные. - Да, да, точно!
Через минут пять Славик на корточках выполз из сортира и виляя хвостом, побежал в кладовку. Там, скрутился на паркете в позе ореха кешью и сделал две тяги из водонапорной башни.
- Доктора мне, доктора! А то умру!
Минут десять мы с Сережей тщетно пытались вызвать ему доктора, или такси, но никто не отвечал.
В итоге пришлось тащить своими силами на первый этаж. Пока ехали в лифте Славик выл и трогал людей за обувь.
На улице не было ни одной машины. Решили положить его на видном месте - у газона с цветами. Сами побежали искать такси. Возвращаемся через 2 минуты, а его уже нет.
- Вон, покатился - говорит вьетнамская тетка с коляской. Смотрю, точно. Не расчитали наклона.
Догнали и покатили обратно. В карликовой вьетнамской машине оказалось так мало места, что если бы на заднее сидение вместе со Славиком сел Сережа, то муки первого стали бы проблемой решенной досрочно.
Пытались и так и эдак - сдуть, сложить, разобрать Сережу до впихуемого в Дэу Матиз состояния. Оказалось, здоровяк не портативный. Пришлось оставить дома на доработку.
Приезжаем в больницу скорой помощи, а у них Сиеста. Это такой вьетнамский дневной перерыв на обед и сон. Святой и бесконечный. Медсестры нашему приезду оскорбились и дали понять, что Славик собрался умирать в самое неподходящее время. Каталку, однако, великодушно подали. Припарковали в углу и велели ждать.
Ждать Славику хотелось меньше всего и он стал бороться с кровавым режимом посредством голосовых связок.
На крик сбежались даже хирурги из операционной. У них люди с аллергией на все виды наркоза ведут себя сдержанней. Особенно в Сиесту.
Я заполнил бумажки. Славика повезли по длинным коридорам. Брали измором. Надеялись на его встречу с Иисусом до того, как остынет суп Фо на кухне.
Славик оказался живуч, но груб. В особо тяжелые моменты переходил на редкий тайско-русско-английский диалект
- Hurt suka! Hurt mak mak blyad!
После ренгена и укола с болеутоляющим его привезли в приемную к доктору.
Это такой перевалочный пункт, где доктора, в принципе - нет, и где происходит естественная селекция больных на тех, кто будет жить и тех, кто нет.
Места очень мало, текучка высокая. Правило одно. Кому лучше - уходит сам. Остальным логистика до крематория за счет партии.
Я побежал искать врача, глупым образом курсируя взад-вперед и опрашивая медсестер "где тут доктор?", на что они делали такие выражения лиц, как будто я искал сомелье на встрече анонимных алкоголиков.
- Доктор? Ооо, нет-нет. Я всего лишь медсестра. Доктор - это другое. До свидания!
И так с каждой. В итоге, угрозами и шантажом я выпросил допольнительную ампулу болеутоляющего и нашел продвинутую сестру, способную набирать лекарство в шприц и протыкать этой вещью живого человека. Доктор появился через пол часа, сытый и готовый лечить.
После беглого осмотра и самого короткого диагноза в истории медицины - "him - okey", Славика определили в общую палату.
Рядом с его кушеткой лежала парализованная женщина, у нее двигались только глаза. Славик на тот момент ей, скорее всего, завидовал.
Через одну койку - мужчина без кожи. Его тело отслаивалось и шелушилось. Дополнительного ужаса придавала жена, сидящая рядом c ним и хохочущая с кем-то по телефону.
Когда мы привезли Славика и выгрузили на кровать, окружающие оживились и стали о чем-то переговариваться. Похоже, своим появлением и вокальными способностями он произвел впечатление на присутствующих.
Я тоже не остался в тени. Мне, как суфлеру выдающегося тенора подавали тазики, банки и стаканчики с водой. В основном, Слава пел репертуар группы Queen, а конкретно ту часть из 'Bohemian Rhapsody", где "Мама, ууууу-уууу"...
Условия содержания Славиных слушателей были максимально аскетичными. Рядом с кушетками не было ни столиков, ни стульев. Никто не менял горшки. Медсестры обходили эту часть больницы и человеческих потребностей стороной. Если бы не поппури на классику английского рока, место - откровенная дыра.
Магическими словами в общении с персоналом оказались "Вип-комната".
После оглашения цены лота в 50 долларов за сутки неумирания и определения Славика в отдельную палату, за его здоровье стала бороться вся современная вьетнамская медицина во главе с русскоговорящим доктором и пятью медсестрами. Это был первый момент за день, когда можно было расслабиться и выкурить сигарету до конца.
Славик, тем временем, продолжал бредить и блевать. Съеденный накануне грибной суп организовал привал в мозгу, планируя устроить из него жульен.
- Родик, почитай стихи!
Список типажей, желающих слушать от меня стихи, который до сих пор включал только женщин глубоко за тридцать - пополнился людьми с интоксикацей мозга. Достойная компания.
Я читал "Лиличку" Маяковского, разбавляя Славины физиологические надрывы своими поэтическими. Скоро приехали Гоша с Сережей.
Так мы коротали вечер, иногда прерываясь на реалити-шоу по Первому Каналу.
- Скажите, что вы почувствовали, когда впервые увидели дочь спустя 25 лет?
- Ну, я, это... Почувствовал хорошо себя. Очень рад был.
- Вы плакали, Владимир?
- Что? А, ну да, плакал, было.
- А вы теперь будете о ней заботиться и воспитывать?
- Что? Ааа, ну думаю, да. Чего же нет? Буду теперь.
- Вы благодарны нашему проекту?
- Очень благодарен. Спасибо. Можно идти?
На Славика актерская игра вымышленных отцов, дочерей, жен и любовниц впечатления не произвела. Заработало снотворное и мы покатили домой спать.
Утро началось с великого разочарования. Меня разбудил скайп, в который мне звонила симпатичная фотография азиатской девушки с незнакомого ника.
Я перебрал в голове все самые приятные сценарии развития нашего диалога и последующих легкомысленных отношений, кроме самого очевидного.
- Але, мужик, забери меня отсюда, я тут уже на стены лезу от скуки. Даже телефона нет!
- Ага ок, встаю. Скоро буду!
Я конечно ничего не хочу сказать, Славик. Я очень рад твоему выздоровлению и все такое, но не мог был ты в следующий не давать таких ярких надежд моей одинокой душе?
Иначе сам себя забирать будешь!
- Нет времени объяснять - сказал он, врываясь в туалет и командуя от туда подготовить опиумную комнату для собственного визита.
По виду определить - били его, насиловали, или он делал это сам - казалось невозможно.
- Живот болит! Проснулся и все, кранты - кричал он из-за двери, прерываясь на булькающие гортанные звуки.
- Я вчера ел грибы. - Что? Да нет, обычные. - Да, да, точно!
Через минут пять Славик на корточках выполз из сортира и виляя хвостом, побежал в кладовку. Там, скрутился на паркете в позе ореха кешью и сделал две тяги из водонапорной башни.
- Доктора мне, доктора! А то умру!
Минут десять мы с Сережей тщетно пытались вызвать ему доктора, или такси, но никто не отвечал.
В итоге пришлось тащить своими силами на первый этаж. Пока ехали в лифте Славик выл и трогал людей за обувь.
На улице не было ни одной машины. Решили положить его на видном месте - у газона с цветами. Сами побежали искать такси. Возвращаемся через 2 минуты, а его уже нет.
- Вон, покатился - говорит вьетнамская тетка с коляской. Смотрю, точно. Не расчитали наклона.
Догнали и покатили обратно. В карликовой вьетнамской машине оказалось так мало места, что если бы на заднее сидение вместе со Славиком сел Сережа, то муки первого стали бы проблемой решенной досрочно.
Пытались и так и эдак - сдуть, сложить, разобрать Сережу до впихуемого в Дэу Матиз состояния. Оказалось, здоровяк не портативный. Пришлось оставить дома на доработку.
Приезжаем в больницу скорой помощи, а у них Сиеста. Это такой вьетнамский дневной перерыв на обед и сон. Святой и бесконечный. Медсестры нашему приезду оскорбились и дали понять, что Славик собрался умирать в самое неподходящее время. Каталку, однако, великодушно подали. Припарковали в углу и велели ждать.
Ждать Славику хотелось меньше всего и он стал бороться с кровавым режимом посредством голосовых связок.
На крик сбежались даже хирурги из операционной. У них люди с аллергией на все виды наркоза ведут себя сдержанней. Особенно в Сиесту.
Я заполнил бумажки. Славика повезли по длинным коридорам. Брали измором. Надеялись на его встречу с Иисусом до того, как остынет суп Фо на кухне.
Славик оказался живуч, но груб. В особо тяжелые моменты переходил на редкий тайско-русско-английский диалект
- Hurt suka! Hurt mak mak blyad!
После ренгена и укола с болеутоляющим его привезли в приемную к доктору.
Это такой перевалочный пункт, где доктора, в принципе - нет, и где происходит естественная селекция больных на тех, кто будет жить и тех, кто нет.
Места очень мало, текучка высокая. Правило одно. Кому лучше - уходит сам. Остальным логистика до крематория за счет партии.
Я побежал искать врача, глупым образом курсируя взад-вперед и опрашивая медсестер "где тут доктор?", на что они делали такие выражения лиц, как будто я искал сомелье на встрече анонимных алкоголиков.
- Доктор? Ооо, нет-нет. Я всего лишь медсестра. Доктор - это другое. До свидания!
И так с каждой. В итоге, угрозами и шантажом я выпросил допольнительную ампулу болеутоляющего и нашел продвинутую сестру, способную набирать лекарство в шприц и протыкать этой вещью живого человека. Доктор появился через пол часа, сытый и готовый лечить.
После беглого осмотра и самого короткого диагноза в истории медицины - "him - okey", Славика определили в общую палату.
Рядом с его кушеткой лежала парализованная женщина, у нее двигались только глаза. Славик на тот момент ей, скорее всего, завидовал.
Через одну койку - мужчина без кожи. Его тело отслаивалось и шелушилось. Дополнительного ужаса придавала жена, сидящая рядом c ним и хохочущая с кем-то по телефону.
Когда мы привезли Славика и выгрузили на кровать, окружающие оживились и стали о чем-то переговариваться. Похоже, своим появлением и вокальными способностями он произвел впечатление на присутствующих.
Я тоже не остался в тени. Мне, как суфлеру выдающегося тенора подавали тазики, банки и стаканчики с водой. В основном, Слава пел репертуар группы Queen, а конкретно ту часть из 'Bohemian Rhapsody", где "Мама, ууууу-уууу"...
Условия содержания Славиных слушателей были максимально аскетичными. Рядом с кушетками не было ни столиков, ни стульев. Никто не менял горшки. Медсестры обходили эту часть больницы и человеческих потребностей стороной. Если бы не поппури на классику английского рока, место - откровенная дыра.
Магическими словами в общении с персоналом оказались "Вип-комната".
После оглашения цены лота в 50 долларов за сутки неумирания и определения Славика в отдельную палату, за его здоровье стала бороться вся современная вьетнамская медицина во главе с русскоговорящим доктором и пятью медсестрами. Это был первый момент за день, когда можно было расслабиться и выкурить сигарету до конца.
Славик, тем временем, продолжал бредить и блевать. Съеденный накануне грибной суп организовал привал в мозгу, планируя устроить из него жульен.
- Родик, почитай стихи!
Список типажей, желающих слушать от меня стихи, который до сих пор включал только женщин глубоко за тридцать - пополнился людьми с интоксикацей мозга. Достойная компания.
Я читал "Лиличку" Маяковского, разбавляя Славины физиологические надрывы своими поэтическими. Скоро приехали Гоша с Сережей.
Так мы коротали вечер, иногда прерываясь на реалити-шоу по Первому Каналу.
- Скажите, что вы почувствовали, когда впервые увидели дочь спустя 25 лет?
- Ну, я, это... Почувствовал хорошо себя. Очень рад был.
- Вы плакали, Владимир?
- Что? А, ну да, плакал, было.
- А вы теперь будете о ней заботиться и воспитывать?
- Что? Ааа, ну думаю, да. Чего же нет? Буду теперь.
- Вы благодарны нашему проекту?
- Очень благодарен. Спасибо. Можно идти?
На Славика актерская игра вымышленных отцов, дочерей, жен и любовниц впечатления не произвела. Заработало снотворное и мы покатили домой спать.
Утро началось с великого разочарования. Меня разбудил скайп, в который мне звонила симпатичная фотография азиатской девушки с незнакомого ника.
Я перебрал в голове все самые приятные сценарии развития нашего диалога и последующих легкомысленных отношений, кроме самого очевидного.
- Але, мужик, забери меня отсюда, я тут уже на стены лезу от скуки. Даже телефона нет!
- Ага ок, встаю. Скоро буду!
Я конечно ничего не хочу сказать, Славик. Я очень рад твоему выздоровлению и все такое, но не мог был ты в следующий не давать таких ярких надежд моей одинокой душе?
Иначе сам себя забирать будешь!