Это список основных нейромедиаторов в мозгу, на которых тот работает.
Если вы хотите сделать свою психику эффективнее, то в первую очередь надо заткнуть все эмоциональные дырки. Эмоции – это уровень моноаминовых нейромедиаторов: серотонин, дофамин, норадреналин.
Почему именно с ними надо работать в первую очередь? Если прикинуть, то реальных нейронов, которые работают на этих медиаторах не так много. Я бы даже сказал, что их мало. Тех же нейронов которые работают на глутамате – около 50% от всех нейронов в организме. Ацетилхолин тоже достаточно базовый гормон, с которым работает большая часть нейронов. Почему же именно моноамины?
Потому что они базовые. Нейромедиаторы верхнего уровня. Включают и выключают огромные участки мозга и определяют взаимодействие между ними. С самого появления мозга они определяли _важнейшие_ вещи.
Наш мозг возник у простейших как окологлоточное нервное кольцо. По сути – сфинктер. Т.е. в какой-то момент эволюции в организме возникла колония странных клеток, которая смогла управлять сжатием глотки и запиранием пищи внутри организма.
Эти клетки окологлоточного нервного кольца были соединены между собой синапсами, в которых находился серотонин. По сути, серотонин – это гормон, сигнализирующий, что цель достигнута – пища получена. Он активизирует пищеварительный процесс (работу кишечника) и тормозит большинство остальных, включая многие психические. Это гормон сытости.
Очевидно, что у простейшего животного, кроме пищеварительного процесса, есть другой базовый процесс – это поиск пищи.
Поэтому другой гормон, дофамин, в нашем организме регулирует поисковое поведение. По мере появления и развития психики именно он был взят за основу для создания эмоциональных ощущений и чувств – злости, любви, ненависти, радости. Это гормон поискового поведения. Он заставляет нас искать приключений на свою
жопу, заставляет нас генерировать мысли, придумывать новые идеи, концепции, связывать несвязываемое.
Итак, какие способы регуляции поведения особь имела к данному моменту? Дофамин – гормон поиска пищи, серотонин – гормон того, что пища найдена.
Ясно, что когда пища найдена, поисковое поведение надо отключать. Т.е. расщеплять дофамин.
В какой-то момент в организме появилась колония нервных клеток, которые реагировали на один из метаболитов дофамина – норадреналин.
Норадреналин – это несколько невнятный гормон. С одной стороны – поисковое поведение отключено, т.к. иначе бы этот нейромедиатор не появился (дофамин бы не расщепился). С другой пища получена, значит клетки получили всю необходимую энергию и питательные вещества. Он одновременно и отключает аппетит и стимулирует нас на физическую и психическую активность.
Норадреналин – регулирует нашу активность как организма (а не как колонии клеток). По мере того, как дофамин приобретал свою психическую роль «генератора нового» и «создателя эмоций» норадреналин стал регулировать интенсивность этих эмоций и нашу решительность к принятию нового и реакции на происходящее.
Между тем, серотонин, также активно развивался и приобретал новые функции по мере развития психики. Как мы помним – это гормон сытости, сигнализирующий о том, что важнейший ресурс получен. Когда у живых организмов начала появляться социальная организация, именно он стал гормоном социального ресурса. Вероятно, наш организм рассматривает социальную позицию (или, например, деньги как один из ее показателей) как важнейший для нас ресурс. Нельзя сказать, что серотонин полностью определяет нашу социальную позицию (в человеческом обществе она определяется больше достижениями особи и ее предков), но он регулирует наше отношение к себе и нашу эмоциональную позицию к остальному социуму.
Даже более того, серотонин определяет стоит ли нам существовать в этом социуме. И более глобально – стоит ли нам существовать в этом мире. Низкий уровень серотонина стимулирует рискованное, суицидальное, поведение. Высокий уровень серотонина – дает нам глубинное ощущение важности нас самих для мира и необходимости его существования.
Любопытно то, что на такую фундаментальную роль, в процессе эволюции был выбран именно гормон сытости.
Как-то я был в командировке в одной тюркской стране и наткнулся на один забавный факт. При обращении к явно толстым людям, там добавляли приставку «-бек», то есть, в переводе, лидер, вождь. Скажем, если вы были сотрудником компании Билайн, то к вам обращались «билайн-бек». Но это происходило только если вы имели массу 100+ кг.
Азиаты зачастую хорошо чувствуют глубокие, базовые вещи.
Серотонин, дофамин и норадреналин так до сих пор и остаются базовыми гормонами, регулирующими наше поведение. Гормонов выше уровнем – нет. Совсем недавно появилось такое явление как «сознание», которое, по всей видимости, реализуется уже не на гормональном уровне, а на уровне электрическом. И это логично – для работы сознания, т.е. органа осуществляющего постоянный мониторинг сразу всех основных функций мозга, достаточно нескольких тысяч быстро работающих нейронов, переходить на намного более медленный уровень нейромедиаторов ни к чему.
Но, похоже, что именно нейромедиаторы определяют какие функции мозга будут мониториться. Точнее, дофамин определяет какие функции мозга подключать, серотонин определяет каким образом полученный результат обрабатывать, а норадреналин определяет интенсивность получаемых и выдаваемых сигналов. А развитость этой нейронной сети контроля и мониторинга мозга, т.е. количества этих [нескольких тысяч] нейронов, по всей видимости, определяет величину нашего интеллекта.
Разумеется, такие выводы можно делать с определенным приближением, но, на мой взгляд, современного понимания психики вполне достаточно для того, чтобы пытаться их делать.
Так вот, кроме моноаминовых, о которых мы уже достаточно поговорили, среди нейромедиаторов существуют еще несколько важных систем, стоящих уровнем ниже на лестнице управления психикой. Каждая из них выполняет свои важнейшие, присущие только ей функции.
На глазок на схеме их всего штук семь этих нейромедиаторов – число 7 симпатичное, поэтому предлагаю остановиться на нем. И попробуем теперь задуматься: всего 7 нейромедиаторов определяют большинство базовых характеристик нашего мозга. Фактически, 7 гормонов определяют весь наш словарный запас, относящийся к нашей психике. Все слова и понятия, которые мы знаем про нас самих, наших друзей, врагов как людей, – это и есть различные комбинации состояния этих систем. Ну разве это не удивительно?
Лично мне кажется, что это настолько потрясающе, что явно стоит доразобраться и с остальными нейромедиаторными системами. Поэтому предлагаю доработать тему нейромедиаторов. Какие еще есть:
ГАМК-система: Можно сказать, что это гормон тревожности. Точнее, наоборот, – воздействие на ГАМК-рецепторы приводит к снижению уровня тревожности в мозгу. Можно сказать, что тревожность – это то, насколько наша психика готова реагировать на возникающие события. Важность этой системы в биологическом мире трудно переоценить.
Однако, насколько тревожность полезна в современном мире 21 века?
Цитата (VANISH @ 14.8.2013)
Почему после употребления алкоголя в больших дозах на следующий день возникает чувство вины, хотя реальных (социальных) причин для этого нет (т.е. вёл себя нормально и в целом всё мирно было)?
С медицинской точки зрения лучше похмелиться парой пива, к примеру, или выпить что-то из таблеток? Что?
Да, чувство вины после употребления алкоголя – это сниженная активность ГАМК-рецепторов. Можно сказать, что ГАМК-абстиненция.
Алкоголь, в первую очередь, воздействует именно на ГАМК-рецепторы. Точнее, молекула этанола почти напрямую воздействует на ГАМК, и косвенно, через сторонние метаболические пути, может повышать дофамин. Это интересно, т.к. ГАМК – это тормозящие психику рецепторы, а дофамин – активирующие, т.е. действие алкоголя в каком-то смысле противоположное на разных уровнях. Он снимает социальные условности, раскрепощает, и может несколько активировать психику. Активируют обычно низкие дозы, за счет стимуляции доставки дофамина в синапс. Высокие дозы оказывают сильный транквилизирующий эффект, влияющий на моторику – нарушение моторики это тоже ГАМК-рецепторы.
Опохмеляться пивом, наверное, можно. Только ты должен быть готов принять на себя ответственность за дополнительную нагрузку токсинами уже отравленного организма. Есть более безопасные способы снятия неприятных симптомов.
Кроме алкоголя, на ГАМК-систему воздействуют большинство транквилизаторов – преимущественно группы бензодиазепинов. С одной стороны, воздействие на эту систему достаточно благоприятно с точки зрения здоровья нервной ткани, а многим людям этого реально не хватает, судя по их поведению. С другой стороны – прием транквилизаторов может вызывать обычно некритичную, но неприятную зависимость, с которой трудно будет слезть без мед.помощи. Поэтому прием транквилизаторов проводится под наблюдением врача с четким контролем дозировки и обязательными промежутками между курсами. Думаю, если ты пойдешь к врачу и он тебе пропишет такой достаточно мягкий транквилизатор как Грандаксин, то его эпизодическое применение во время похмелья, поможет избавиться от неприятных психических симптомов.
Ацетилхолиновая система. Она ближе всего к физиологии нашего организма, т.к. контролирует работу мышц и органов. Можно сказать, что воздействие на ацетилхолиновые рецепторы оказывает одновременно и стимулирующее психику и расслабляющее физиологию влияние.
Самый распространенный наркотик, который на них действует – это никотин.
Точнее, так – существует два типа ацетилхолиновых рецепторов, которые немного отличаются по свойствам – мускариновые и никотиновые.
Главным предшественником ацетилхолина является холин, который настолько важен, что называется витамином B4. Более того, большинство эффектов такого ноотропного препарата как пирацетам (ноотропил) без холина почти не проявляются. Поэтому прием пирацетама без холина – во многом пустая затея. Важнейший источник холина – это
лецитин. Холин критичен для здоровья и психической активности, а его прекурсор лецитин еще и реально полезен для той же печени.
Таким образом, отец всех ноотропов – пирацетам усиливает действие ацетилхолина, в качестве одного из двух своих основных действий. Второе его действие – это воздействие на AMPA-рецепторы.
Глутаматные рецепторы. Я не вполне понимаю почему наш организм считает их важными настолько, чтобы мы чувствовали их в еде, но видимо для того были причины.
Слышали ли вы когда-нибудь про загадочный «пятый вкус», который в Японии называется «умами»? Многие называют его «мясным вкусом». Мне больше нравится такая его характеристика как вкус «насыщенности». Наиболее сильно он ощущается в сыре.
Это не вполне классический вкус, скорее ощущение. Мы чувствуем вкус соли – и понимаем, что это сильно дефицитный для нас металл (так сложилось в процессе эволюции), вкус сахара несет нам легкодоступную энергию (углеводы), кислота говорит о важнейшем химическом факторе – кислотности (pH), горечь говорит о возможном яде.
Так вот, оказывается, что ощущение насыщенности настолько важно, что эволюция вынесла его аж на уровень вкуса, а это очень высоко. Возможно, что оно говорит нам о том, что в еде есть большое количество белков.
По-вашему, почему чипсы Лейс и почти вся китайская кухня имеют явный вкус мяса? Это глутамат натрия. Т.е. аминокислота глутамат, которую мы способны так хорошо различать. Отсюда и рецепторы, которые на этой аминокислоте плотно завязаны. Такие вот важные рецепторы.
Глутаматных рецепторов есть несколько подтипов. Самые интересные – это рецепторы NMDA и AMPA. На глутаматные рецепторы действует большинство ноотропов. Точнее, можно сказать так – принцип действия большинства ноотропных препаратов не особо понятен, но существенная часть из них действует на глутаматные рецепторы и улучшает (тем самым?) метаболизм нервных клеток.
Воздействие на разные типы глутаматных рецепторов – разное, но почти во всех случаях его можно охарактеризовать вполне психическими терминами. Препараты, действующие на NMDA-рецепторы обладают легким антидепрессивным действием, «сбрасывают» устоявшуюся толерантность некоторых рецепторов (напр. рецепторов дофамина). Более сильное воздействие на эти рецепторы, на наркотическом уровне можно охарактеризовать как диссоциативное. При применении в дозах, несколько меньше используемых в анестезиологии, многие жалуются на то, что говорили с богом или чем-то очень похожим. Существовало предположение, что избыточная активность NMDA-рецепторов может приводить к эффекту эксайтотоксичности – т.е. смерти нейронов от перевозбуждения. Однако подтвердить его на людях не удалось.
Я не схожу с ума по ноотропам, но они мне достаточно интересны.
VeA, ты просил сказать что я принимаю.
Есть две группы веществ, которые я считаю стоящими того, чтобы их принимать почти всей популяции.
Одна из них – это ноотропы.
Пожалуй, самый интересный тип глутаматных рецепторов – это AMPA. Судя по всему, у этих рецепторов очень благоприятный профиль действия. Более того – воздействие на них приводит к улучшению метаболизма нейронов и нейропротекторному воздействию, их пониженной смертности.
Пирацетам (ноотропил) и огромно количество его вариаций (напр. оксирацетам, анирацетам, которые на порядок сильнее), воздействуют на AMPA-рецепторы. Эффект этих рецепторов открыт сравнительно недавно, но он удивителен. Я снова процитирую главу «Ампакины» из вики:
Цитата
Ампакины (англ. ampakines) — новый класс ноотропных препаратов, способствующих мозговой активности для увеличения внимания, бдительности, повышения обучаемости и улучшения памяти. Ампакины получили название от ионотропного глутаматного AMPA-рецептора нейронов, с которым они сильно взаимодействуют. В свою очередь, AMPA-рецептор был назван по селективно связывающейся с ним альфа-аминометилизоксазолпропионовой кислоте (АМРА).
Разработка препаратов, действующих на эти рецепторы началась, как я говорил, не так давно. Но, например, выяснилось что старый, давно известный пирацетам неплохо на них действует. А его аналоги являются еще большими ампакинами.
Самым активным ампакином до недавнего времени был оригинальный российский препарат ноопепт. В этом году, судя по всему, пальму первенства за эффект на AMPA-рецепторы у него перехватил препарат Sunifiram, о котором я говорил несколькими постами выше.
О втором классе препаратов, которые «можно есть всем» я расскажу чуть позже. Пока боюсь, что этот пост порвется от обилия текста.
Конечно, этот товарищ понимал в психике не больше, т.к. учился психологии. Но факт остается фактом: Люди, которые играют в покер и должны очень хорошо разбираться в том, как устроен мозг человека, имеют об этом весьма смутные представления.
Иногда вы в апстрике, иногда тильтуете, не встаете из-за компьютера сутками, или, наоборот, неделями жрете водку в кабаках. Спектр широк, еще шире непонимание факторов, регулирующих то или иное психическое состояние и ваше поведение.
Ничего удивительного, – столь невероятно глубокий уровень понимания ситуации типичен для общества, в котором мы выросли.
Давайте разберемся.
Думаю, ни для кого не секрет, что человек является существом многоклеточным. Это примерно значит, что много-много инфузорий-туфелек сцепляются вместе, и, взаимодействуя друг с другом, образуют наше тело. (Если для вас это секрет, то либо уточните у мамы, можно ли вам читать такие статьи пока вы не сделали уроки, либо просто закрывайте окно и идите отмаливать грехи в церковь, – скоро начинается служба.)
Эти «инфузории» прошли достаточно долгий путь эволюции, в результате которого произошла дифференциация клеток, – т.е. часть из них занимается одними делами, часть другими, и все они при этом как-то пытаются взаимодействовать.
Естественно, они при этом едят и занимаются прочими вещами, называемыми метаболизмом. В процессе этого метаболизма в клетку входят и выходят различные вещества. Так уж случилось, что суммарный электрический заряд этих веществ отличается от нуля. А это значит, что в процессе метаболизма клетка поддерживает достаточно значимый электрический потенциал. В общем-то, штука достаточно бесполезная, но некоторые типы наших клеток научились использовать этот потенциал в своих целях. Назовем эти клетки, чтоб никто не догадался, мышечными и нервными.
И если с мышечными клетками всем (кроме ученых) все давно уже ясно, то с нервными клетками у многих возникают затруднения.
Наше поведение и эмоциональное состояние регулируется скоплением нервных клеток, которое называется головным мозгом (находится в меж-ушной полости, рядом со ртом). Мозг – это сложно организованная система нервных клеток – нейронов – и соединений между ними. А места соединения этих клеток называются синапсами.
Каждая нервная клетка имеет множество отростков, на концах которых находятся синапсы, с помощью которых она получает и передает информацию другим клеткам. Любопытно, что «входных» отростков у одной клетки может быть несколько тысяч, а «выходной» отросток (он же аксон), передающий сигнал дальше – один. Таким образом, получается, что выходной сигнал нервной клетки – это сумма всех входящих сигналов, с некоторым порогом отсечения слабых сигналов.
Объединившиеся в одну систему нейроны, представляют собой достаточно сложную разветвленную электрическую сеть, сэмулировать которую с достаточной скоростью, не может пока ни один компьютер. Зрелище работы этой сети выглядит завораживающе:
[video]http://link.brightcove.com/services/player/bcpid1399191810?bctid=2234364238001 [/video]
Все блестит и переливается как новогодняя елка. Это – наши мысли. Точнее, не наши, а мысли малька аквариумной рыбки, которые недавно удалось запечатлеть на видео. Но они ничем не хуже наших.
В начале прошлого века считалось, что все соединения между нейронами (т.е. синапсы) – чисто электрические. Но потом выяснилось, что у подавляющего большинства позвоночных животных эти синапсы химические. Это значит, что внутри синапса находится какое-то химическое вещество, которое способствует передачи импульса дальше. Много этого вещества – импульс передается очень хорошо, мало – импульс не проходит к следующей клетке.
Казалось бы, зачем усложнять и так хорошо работающее электрическое соединение в синапсе введением дополнительного компонента в виде какого-то еще вещества-проводника? Оказалось, что есть зачем.
Это вещество, называемое нейромедиатором, позволяет сделать реакцию организма более сложной, а значит более качественно реагировать на условия среды, повысить приспособляемость индивида, регулировать сложные аспекты социального поведения.
Рассмотрим пример.
У животного произошел контакт с другой особью противоположного пола. В простом случае возникнет каскад реакций, который всегда приведет к реализации полового поведения.
В случае, когда в нервной системе имеются вещества, регулирующие проводимость тех или иных синапсов, реакция организма может существенно отличаться. Так, если социальная позиция животного по тем или иным причинам достаточно низка (о чем говорит уровень соответствующих нейромедиаторов в мозгу, т.е. психическое состояние животного), то вероятность реализации полового поведения существенно снижается. Если организм находится в данный момент в состоянии стресса, то ему также будет совершенно «не до этого».
Как видно, химические синапсы позволяют лучше учитывать контекст ситуации и текущее состояние животного. С помощью них достаточно просто реализовать сложное социальное поведение, без которого не возникло бы не только наше общество, но и сам человек.
Таким образом, то, что мы называем чертами характера, настроением, психическим состоянием, регулируется и определяется нейромедиаторами в нашем мозгу.
Интересно, что эти вещества не возникли в мозгу ниоткуда. У млекопитающих такие важнейшие нейромедиаторы как серотонин и дофамин присутствуют во многих органах, и регулируют работу самых различных систем.
Более того, они часто встречаются даже в культурах одноклеточных организмов. С помощью них клетки общаются между собой, пытаются «рассказать» соседям о том состоянии, в котором они находятся, – это повышает выживаемость колонии клеток.
Если по какой-то причине в нашем кишечнике происходит массовая гибель «полезных» бактерий (например, прием антибиотиков, болезнь), то это также сопровождается явной симптоматикой повышения уровня серотонина в нем, т.к. этот медиатор в большом количестве выбрасывается из умирающих клеток в окружающую среду.
Проницаемость нейронов для таких медиаторов обычно низка – каждый нейрон достаточно хорошо защищен от кровеносного русла специальным барьером, который называется гематоэнцефалическим. Поэтому «наесться серотонина», как часто рекомендуют популярные журналы, достаточно сложно. Нейромедиаторы обычно производятся в самом нейроне из различных веществ-предшественников. Если говорить об основных нейромедиаторах, таких как серотонин и дофамин, то они производятся в клетке из определенных аминокислот (триптофана и тирозина), которые содержатся почти в любой белковой пище, и которые, да, легко попадают из крови в нейрон.
После попадания в нейрон, соответствующая аминокислота преобразуется в нейромедиатор и запасается в специальных внутриклеточных депо. Когда в нейрон со «входа» приходит сигнал, который ему необходимо подать на «выход», т.е. на аксон, определенное количество нейромедиатора транспортируется в синапс. Клетка, которая находится с другой стороны синапса (постсинаптическая), имеет специфичные к данному веществу рецепторы. Видя, что на рецепторы попал медиатор, клетка определяет это как сигнал, который надо передать дальше. Если уровень сигнала достаточен, то он по цепочке передается следующим нейронам, – возникают «вспыхивающие» участки, которые мы наблюдали на видео выше.
Далее нейромедиатор возвращается обратно в клетку, которая его выделила, – для передачи следующих сигналов.
Такие параметры этого процесса, как количество медиатора в клетке, скорость его возврата обратно в клетку (это называется обратный захват нейромедиатора), количество рецепторов на постсинаптическом нейроне, изначально определяются генетически, во время зарождения организма. Болезни, условия жизни могут несколько повышать или понижать уровни этих медиаторов.
Однако необходимо понимать, что если у одного организма нейромедиатор возвращается из синапса обратно в клетку в два раза быстрее, чем у другого, то для него будет типична пониженная активность данной системы. И, очевидно, наоборот: если у организма мутация, способствующая повышению уровня производства медиатора, то для этого организма типична повышенная активность нейронов, которые работают с этим нейромедиатором.
Эти мутации у человека не столь редки, как о них принято думать. Предположив количество основных медиаторов в мозгу около 20 (это наиболее исследованные), можно с уверенностью говорить, что у абсолютного большинства населения есть отклонения по уровню сразу нескольких нейромедиаторов от «нормы». Норма в данном случае, разумеется, условна.
Такое биоразнообразие и позволяет создавать хорошо дифференцированное общество, значительно увеличивающее выживаемость нашего вида.
Тут важно подчеркнуть, что именно генетика и физиология в первую очередь определяют психическое разнообразие людей. Это было жесткое требование эволюции, без которого наши архаичные предки не смогли бы получить преимущества над конкурентами.
Генетической предопределенностью функционального состояния мозга объясняется, например, низкая эффективность психотерапии (общение с пациентом для нормализации его состояния) при психических заболеваниях, аналогичная таковой у плацебо, и значительно более высокая эффективность фармакологического лечения, работающего непосредственно с уровнями нейромедиаторов в мозгу.
В следующей части мы поговорим о том, какие основные нейромедиаторы влияют на поведение и качество принятия решений, а значит и на игру в покер.