Создание своего бизнеса - идеи - опыт - помощь

Цитата
Высокодоходный трейдер Джон
Мы встретили Джона, соседа Неро, в главе 1. В возрасте 35 лет он уже в течение семи
лет был на Уолл-Стрит корпоративным «высокодоходным» трейдером облигаций, с
момента окончания им Школы Бизнеса Пасе. Он поднялся по служебной лестнице за
рекордное время — благодаря переходу между двумя подобными фирмами Уолл-Стрит,
который предоставил ему щедрый контракт о разделении прибыли. Контракт давал ему
20% его прибыли на конец каждого календарного года. Кроме того, ему позволяли
вкладывать его собственные личные деньги в его сделки — большая привилегия.
Джон — не тот, кого можно назвать интеллектуалом, но зато он, как полагали, имел
хорошую долю делового здравого смысла. Считалось, что он был человеком, видящим,
«какой в этом практический смысл». Ему было легко создать впечатление, что он был
истинным бизнесменом, — достаточно было никогда не говорить что-нибудь явно
необычное или неуместное. Даже его высказывание в сердцах, — «Это Уолл-Стрит!», —
звучало, в общем, вполне профессионально.
Что ещё более важно, Джон одевался безупречно. Это было необходимо из-за его
поездок в Лондон, где у его компании был отдел, «контролирующий» европейские
высокодоходные активы. Он носил тёмный деловой костюм от Севиля Роу, с галстуком
Феррагамо, — вполне достаточно для успешного профессионала с Уолл-Стрит. Каждый
раз, когда Неро сталкивался с ним, он чувствовал себя обитателем мусорной свалки.
Отдел Джона был занят деятельностью, называемой «высокодоходным трейдингом»
(«High-Yield Investment Projects»), то есть закупкой бросовых облигаций с доходностью
к погашению, скажем, 10%, — в то время, как ставка по кредитам для его банка была
5.5%. Он занимал здесь и давал в долг там, и эти чистые 4.5% дохода казались
небольшими, но Джон обнаружил наличие кредитных рычагов, увеличивающих
прибыль. Для него было легко собрать около 3 миллиардов долларов, чтобы затем
рассовать их по разным континентам. Он чувствовал себя защищённым, спрятавшимся
в кокон (он правда так думал) от тех внезапных колебаний, резких непредсказуемых
скачков рыночных цен, которые так нравились Неро …
Человек, который знал компьютеры и уравнения
Джону помогал Генри, иностранный кадр, чей английский язык был непонимаем,
но который, как полагали, был, по крайней мере, компетентным в математике. Джон не
знал математики и полагался на Генри. «Его мозги и моя деловая хватка», — обычно
говорил он. Всякий раз, когда Джон чувствовал беспокойство, он просил Генри
представить отчёт. Генри был аспирантом по теме исследования операций, когда Джон
нанял его. Его специальность называлась «Математик, Компьютерный Финансист», —
это что-то о программах, считающих всю ночь. Доход Генри вырос с 50 до 600 тысяч.
Большая часть прибыли, полученной Джоном для его компании, не относилась к
расхождению процентных ставок. По-настоящему большие деньги были получены от
изменений в стоимости ценных бумаг, которые держал Джон, главным образом потому,
что множество других трейдеров приобретали их, подражая стратегии Джона (и, таким
образом, вызывали подъём цены этих бумаг). Подобные изменения цен он называл
«приближением к справедливой стоимости». Его поддерживал весь его отдел, который
помогал ему анализировать и определять, какие облигации были привлекательны и
могли дать потенциал роста капитала. Весь отдел получал премии. Для Джона было
«нормальным» забрать эти деньги через какое-то время.
Джон устойчиво «забирал деньги» для своих работодателей, возможно даже более,
чем устойчиво. Каждый год полученные им доходы почти удваивались по сравнению с
предыдущим годом. В течение последнего года, его доход совершил огромный скачок,
поскольку он получил капитал для своих сделок, больший самых его диких ожиданий.
Его премиальный чек был равен 10 миллионам (до вычета налогов, что даёт сумму
налога около 5 миллионов). Личный капитал Джона достиг миллиона, когда ему было
32, и к 35 годам он превысил 16 миллионов. Большая часть этих денег была получена в
качестве премий, но значительная доля появилась в результате прибыли от его личного
портфеля. Из 16 миллионов, примерно 14 он держал вложенными в «свой бизнес». Они
позволили ему благодаря использованию заимствованных денег, «держать портфель» в
50 миллионов, из которых 36 были заимствованы у банка. Как гласит старая мудрость,
никогда не привлекайте кредит больше размера вашего счёта. Особенности кредитного
рычага таковы, что даже маленькая потеря обернётся против вас…
Потребовалась неделя, чтобы эти миллионы испарились в воздухе. И в то же самое
время Джон потерял работу. Деньги исчезли летом 1998 вместе с исчезновением самих
облигаций, и почти всё, во что он вложил капитал, пошло против него в одно и то же
время. Он был зол на Генри потому, что тот не указал ему, что такие события могли
произойти. Генри всё ещё искал ошибку в программе.
Его реакция на первые потери была самой обыкновенной, — игнорировать их. «Если
прислушиваться к шуму, к этим малым колебаниям, у меня ушей не хватит», — заявил
Джон. Он имел в виду, что «шум» вскоре будет возмещен «шумом» в противоположном
направлении. Это был перевод на простой английский того, что наконец-то рассчитал
Генри. Но «шум» почему-то делал по-своему. Шум почему-то продолжал прибавлять в
раз и навсегда выбранном направлении.
Совсем как в библейском цикле, потребовалось 7 лет, чтобы сделать Джона героем и
только 7 дней — чтобы сделать его идиотом. Джон — теперь пария; у него нет работы и
на его телефонные звонки не отвечают. Как такое могло случиться? Со всей доступной
ему информацией, с его прекрасным отчётом о сделках и преимуществах сложной
«высшей математики», как мог он потерпеть неудачу? Может быть, ему встретился
какой-то тёмный призрак… какая-то тень, называемая случайностью?
Джону потребовалось долгое время, чтобы осознать то, что случилось, вследствие
скорости, с которой разворачивались события. Падение рынка было не очень большим.
Но его кредитные рычаги были огромны. Ещё более шокирующим для него было то,
что все их ночные вычисления давали этому событию вероятность 1 (т.е. один раз) в
1,000,000,000,000,000,000,000,000 лет. Генри назвал такое событие «десять сигма».
Тот факт, что Генри удвоил шансы, не имел никакого значения. Пусть вероятность
будет 2 (т.е. два раза) в 1,000,000,000,000,000,000,000,000 лет.
Когда Джон оправится от испытания? Никогда. Причина не в том, что Джон потерял
деньги. Хорошие трейдеры приучены справляться с потерей денег. Но он «взорвался»;
он потерял больше, чем способен был потерять. Его личная уверенность была стёрта. И
есть ещё одна причина, почему Джон не сможет оправиться. Причина в том, что Джон
не был трейдером. Он — один из тех людей, кому повезло оказаться в нужном месте и в
нужное время.
После этого Джон назвал себя «разорённым», хотя его собственный капитал был всё
ещё близок к 1 миллиону, что может быть предметом зависти более, чем для 99.9%
жителей нашей планеты. Всё же есть различие между уровнем богатства, достигнутым
сверху, и богатством, достигаемым снизу. Дорога от 16 до 1 миллиона гораздо менее
приятна, чем дорога от нуля до миллиона. А ещё, Джон панически боится столкнуться
со старыми друзьями на улице.
Его работодатель должен быть ещё более несчастным по поводу «достигнутого
конечного результата». Джон вытянул некоторые деньги из этого жизненного эпизода,
1 миллион, который он сохранил. Он должен быть благодарен, что его «бизнес» ничего
ему не стоил, кроме эмоциональной встряски. Его собственный капитал не станет
отрицательным. Чего не скажешь о его последнем работодателе. Джон заработал для
своих работодателей, Нью-йоркских инвестиционных банков, около 250 миллионов в
течение семи лет. Он потерял более 600 миллионов за несколько дней.