Людвиг / Ludwig (1972) Лукино Висконти
Быть королём, когда ты в душе поэт, сущее наказание. Прекрасный юноша, фанатично увлечённый музыкальными драмами Рихарда Вагнера, вынужден в свои 18 лет заниматься государственными делами. Людвига то склоняют к женитьбе, то вынуждают вступить в войну, хуже того - отнимают у него кумира. И всё это ради чего? Видите ли им нужен наследник, их занимают государственные интересы, а в немецком композиторе они видят не безусловного гения, а мастера по освоению баварской казны. Конечно, эти люди по своему правы, но что с того, если Людвиг чувствует иначе? «Скажи, к чему ты стремишься? К тому, чтобы войти в историю, благодаря Рихарду Вагнеру? Если Рихард Вагнер велик, так он не нуждается в твоей помощи. Дружба с ним лишь питает иллюзию, что ты причастен к чему-то важному». Эти слова больно ранят хотя бы потому, что в них много правды, и исходят они из уст женщины, которую юный герой любит, но Лукино Висконти раскрывает со свойственным ему энтузиазмом и тему скрытого гомосексуализма короля. Людвиг, вероятно, пытался подавлять в себе чувства к другим мужчинам, так как был честным христианином, но избежать погружения на самое дно тайных желаний было невозможно. В этой связи хотелось бы описать монтажный подход автора на примере одного эпизода.
Людвиг делиться со святым отцом своими планами о размолвке с принцессой Софи. Уже ясно, что свадьба при таком настрое короля не состоится, но ему внушают истину, что именно король должен больше всех уважать свой долг, и указывают на возможные причины такого рода поведения: «Ты сам признался мне, что до последнего времени находил в себе силы сопротивляться искушению». Людвиг после этой фразы начинает идти к выходу, но замедляет шаг, останавливается, оборачивается и говорит: «Да». Король скрывается из кадра, а святой отец ему вдогонку бросает фразу: «Правда ли, что и сегодня это так?» Посередине вопроса появляются в кадре руки, открывающие какую-то дверь. Мы вновь слышим королевское «да», а за дверью наблюдаем спящего полуголого слугу, в комнату к которому прокрался сопротивляющийся искушениям монарх. Просто искушения сильнее, чем он. Фильм абсолютно классический. Всё тут построено от содержания, которое прямо влияет на форму. Фильм Висконти - ни в коем случае не слепок с реальности, это романтизированная история жизни несчастного человека, такая история, которая могла бы быть положена в основу либретто. Крайности в противостоянии поэта и подлого общества сознательно преувеличены.
В России сложилась болезненная традиция: особой любовью народ проникается к тем, кто яростно и беспощадно этот самый народ угнетал своей твёрдой рукой. Чем образ тирана привлекательнее образа мечтателя? Сухие экранные отчёты о великих мира сего должны иногда уступать путь к зрителю элегантным драмам, в которых центральная фигура является лишь тропой к магистральной теме. В большом искусстве найдётся место всем, и мифический Людвиг со всеми его слабостями, пороками и безумствами как нельзя лучше соответствует типажу трагического героя. Он любим своим народом, но неизбежно станет жертвой коварных интриг. Он абсолютно непрактичен и лишён всякого интереса к управлению, но с лёгкостью тратит государственные деньги на строительство никому ненужных замков. Как стремительно герой Хельмута Бергера теряет вид! Из романтичного юноши он превращается в потрёпанного истерика с уродливыми зубами. Внешнее становится отражением внутреннего. «Эти люди хотят уничтожить меня, это их единственная цель», - убеждённо произносит король, глядя чуть в сторону от объектива. Если от художника остаются не его слабости, а его творчество, то что останется после короля?
А что, лалалэнд - хороший фильм? Как по мне, так обычный мюзикл среднего или ниже среднего уровня. Одноразово-мимишный фильм. Посмотреть с подружкой на святого Валентина и забыть. Проигрывает той же Мама Миа и по музыке (абсолютно) и по актерскому мастерству. Там хоть Броснан, Ферт и Стрип.
На мой вкус даже Стиляги сильнее лалалэнда. Скидку на родную-не родную музыку делаю. Все равно сильнее, потому что глубже, более серьезные темы затрагивает.