Я - Хулио

Цитата (Julio @ 21.1.2014)
Я уже знаю как я буду умирать.
Когда пойму, что уже все, пришла за мной старуха с косой, выберу себе какого-нибудь упыря.

Цитата (stein @ 21.1.2014)
Ну а при раке по идее возникает мысль как в фильме "Пока не сыграл в ящик" (в оригинале Buddy list кажется)
Тоже рекомендую если не смотрел.

Цитата (OFWGKTA516 @ 21.1.2014)
узнав, что у тебя рак, можно заниматься только одним делом.

Цитата (Julio @ 21.1.2014)
Один хрен не выяснили, кто грохнул Лору Палмер.

Цитата (Julio @ 15.1.2014)

Ну вот такой рассказ.
Подчеркну - хотел бы, чтобы все восприняли это именно как рассказ, без привязки к действующим лицам.
Как повод поговорить.
Или подумать.
О судьбе страны и о своей тоже.
Вот это - одна из главных (но далеко не единственная) причин, по которой я говорю всем, особенно молодым ребятам - если можете, уезжайте отсюда. Пока мы молоды и здоровы, мы можем прожить везде, независимо (или малозависимо) от государства. Но беда может прийти к любому, и можно потерять здоровье в любой момент. Или самостоятельно. Или кто-то из наших близких. И вот тогда откроется понимание - насколько глуха, насколько безразлична эта страна именно к беспомощным людям, которым и нужна помощь и участие. Кто бывал в больницах в других странах или обращал внимание на жизнь инвалидов там - тот поймет, о чем я. С приветом, Хулио.

В неврологическом отделении больницы запах особый. Пахнет немытым телом и экскрементами. Оно и понятно, большинство больных здесь — с инсультом, частично или полностью парализованы. Они мочатся под себя и ходят под себя, никто за ними не убирает. Например, лежит в палате для тяжелых старая женщина. К ней приходит дочь два раза в неделю. И меняет памперс. Но женщина ходит в туалет не два раза в неделю, а чаще. И никакой памперс не поможет, если его менять раз в три дня. Женщина парализована, сама ничего сделать не может.

В отделении есть платная сиделка — нелегал. Она приехала из Воронежа и живет тут. Татьяна. На вид грубая, но на самом деле — добрая. Татьяна - нелегал потому, что живет в больнице. Она живет на складе постельного белья, в комнатке 3 на 4 метра без окна, половина площади занята под матрасы и простыни, на второй половине стоит кровать Татьяны. Татьяна ухаживает за больными за 1200 рублей в сутки, по слухам половину из заработка отдает врачам за право жить и работать в отделении. Но далеко не каждый способен заплатить такую сумму, средняя зарплата в городе — около 20 тысяч рублей, а ведь есть еще и пенсионеры, и просто одинокие люди.

У Татьяны нет выходных, она работает несколько месяцев, потом уедет домой, а ей на смену приедет другая Татьяна. Так и живут, меняясь.
Врачи на Татьяну смотрят как на свою подчиненную. «Татьяна, принеси», «Татьяна, помоги», «Татьяна, отвези вот этого больного на рентген». Отказаться, наверное, нельзя — ведь могут и выгнать. Да она и не отказывается, добрая душа.

В соседней палате слышен хрип. Татьяна бросается туда. Оттуда — мне - «помоги». В палате лежит голый здоровенный мужик, килограмм под 200 и смотрит на меня одним глазом.Другой глаз закрыт.
«Помоги перевернуть его» - просит Татьяна - «Ему плохо, пусть на боку полежит». Подхватываю руками под задницу и пытаюсь перевалить его на бок. Кое-как вдвоем нам это удается. Мужик перестает хрипеть. Татьяне за него не платят, она помогает ему из жалости.
«Ему 56 лет, ему надо помогать, его еще можно поднять».

Мужика вчера возили в другую больницу на МРТ — в этой больнице томографа нет. Вызвали коммерческий автомобиль «скорой помощи», который отвез его за 20 тысяч рублей. А когда привезли, оказалось — мужик слишком большой, не может поместиться в аппарат. Отвезли обратно, 20 тысяч рублей потрачены зря. Сегодня повезут в другую больницу, туда, где аппарат побольше.

В коридоре лежит старик-бомж. Оказалось — он старик лишь на вид. На самом деле ему 52 года. Он наполовину парализован, воевал в Чечне, попал сюда через «скорую помощь». У него нет жены и детей. Или они к нему не приходят. Он лежит уже двенадцатый день и ходит под себя. Моча просачивается через матрас и капает на пол. Ее никто не вытирает.
Точнее, вытирает. Сестра-хозяйка Маша. Она моет пол раз в сутки. Молодая девчонка, прибегает утром и в диком темпе моет все, что можно за три часа. Убирает на совесть, буквально бегает по отделению. Потом убегает куда-то.

- Маша, ты что здесь делаешь? Зачем ты здесь работаешь?
- А что мне делать? У меня маленький ребенок, я не замужем. Я не могу работать полный день, а здесь разрешают уходить после того как все сделаешь.

Поэтому если «старик-бомж» обделается после ухода Маши, а он обязательно обделается, то моча, протекшая на пол, будет так и вонять до завтрашнего утра.
Сегодня у этого 52-летнего старика выписка — прошло 12 дней, можно выписывать. За ним приходит его мать. Она орет и ругает его. Он ей не нужен, такой инвалид.

Пока его одевали, он опять сходил под себя.
- Опять обосрался, сука — кричит мать.
И уходит мыть руки....моет долго, минут 20, а выйдя из туалета долго нюхает свои руки, омерзительно кривляясь.
- Садись вот теперь сам на коляску, мудак — продолжает грубить мать. Ну как же он может сесть, если он парализован? Помогаем ему усесться.
Я вижу, как слеза течет по его небритой щеке. Когда я усаживаю его в коляску, он шепчет мне на ухо - «как же я не хочу жить».
Напоследок мать кричит на все отделение, что везет его сдавать в дом инвалида, а если там не примут — выкинет его на улицу. Судя по всему — не врет. Выкинет.

Его держали в коридоре из сострадания к другим больным. Если перевели бы в палату, она бы так провоняла экскрементами, что там невозможно было бы находиться, а в коридоре — сквозняк, не так и воняет.
Да и добрая Татьяна нет-нет, да и вытрет пол под ним.

После того как инвалида увезли, его койку приготовили для приема новых больных. На койке было два матраса. Верхний матрас заменили и отправили в стирку, а нижний матрас оставили. И так высохнет. Матрас сохнет и воняет, в ожидании следующего бедолаги.

В палате для тяжелых женщин лежит сумасшедшая женщина. Она постоянно орет. Не потому, что больно. А потому что сумасшедшая. При этом орет она строго по ночам.
Она не инсультница, просто парализованы ноги.
Никто не знает, почему она кричит, но слушать это жутко.
Оооооооууууууаааааааууууууоооооо - воет она на одной ноте. Пять, десять, 30 минут подряд.
А палата тяжелобольных это слушает.
- Сегодня как по часам , орала до 9 утра, а в 9 заснула , - жалуется мне Татьяна.
Ну ничего, я пойду жаловаться к зав. Отделением и добьюсь, чтобы ее выписали,- хорохорится она. Хотя это все напрасно. Раньше 12 дней, если нет улучшения, выписывать нельзя, а сумасшедшую привезли лишь 5 дней назад. Значит, она будет орать еще неделю. А соседки — слушать.

Именно поэтому когда в палатах не хватает мест, и больного помещают в коридоре, то это не так уж и плохо. Палаты переполнены — 20 квадратных метров, 5 коек. Кто-то стонет, кто-то хрипит — особо не выспаться.
А в коридоре и воздух посвежее, и у людей на виду — если вдруг что-то случится, то люди пройдут и заметят.
И такое уже было. Прошлой ночью Татьяна спасла старшуку. Та захлебнулась собственной слюной (мышцы рта парализованы) и задохнулась бы, не заметь этого Таня.

Медсестра на отделение одна, хотя должны быть четыре. Она беспрерывно работает и постоянно не успевает. Утренние капельницы начинает ставить в 8 часов, и заканчивает в 2 дня.
Вера, у меня капельница кончается! - кричат ей из палаты.
Ничего страшного, она остановится сама по себе, мне некогда сидеть возле нее и ждать! - кричит в ответ Вера.
А и правда, Вере ждать некогда. Она носится юлой, пытаясь в одиночку выполнить работу за четверых. Скоро вечер, и пора начинать ставить вечерние капельницы, а она еще не успела всем утренние поставить.

ПРи этом в мире давно существуют капельницы с таймером - простейшая херня, которая пикает, когда раствор заканчивается. Стоит долларов 200-300. Есть везде по миру. Но не в этой больнице этой страны.

И кровати здесь обычные. Такое впечатление, что они сделаны лет 60 назад на фабрике имени Кагановича. Ни одной регулировки! Даже нельзя приподнять голову больному, а ведь здесь лежат парализованные люди. Они страдают на таких кроватях, у них образуются огромные пролежни.
Мы притащили специальный матрас от пролежней, он автоматом надувается, перекатывается, чтобы больному было легче, не лежать на одном боку.
Привезли матрас. А потом также увезли. Оказывается, матрас должен быть постоянно в розетку включен. А в коридорах нет ни одной розетки. В палатах есть по одной, но они нужны. Есть еще розетки в процедурной, но они тоже нужны, и расположены в 30 метрах, зав.отделением запретила тянуть провод. По коридору ходят тяжелые больные, возят каталки и носилки - ну как так по полу удлинитель бросить? Я согласен с ними, что это плохо.

Еще одна медсестра, которая сменяет Веру, Наташа - она сама инсультница. Ее хватил удар, когда ей сказали, что ее 22-летнюю дочь убили. Она даже не смогла ее похоронить - лежала парализованная. Сейчас она нормально ходит, хотя и хромает. И правая рука скрючена.
Наташа делает укол.

- Отвернись - говорит она.
Почему? - недоумеваю я.
- Не люблю когда смотрят , как я работаю.
И тут до меня дошло. У нее рука же скрюченная! И она умудряется этой скрюченной рукой ставить уколы!.

Отворачиваюсь, чтобы не трогать ее самолюбие. Хотя колет она здорово.

В туалеты страшно заходить. Вроде бы и не грязно, но ни к чему прикасаться не хочется. Можно снимать кино про военные госпитали первой мировой без декораций.

Зато врачи — добрые. Разговаривают нормально и не кричат на пациентов и их родственников, как в кардиологии.
Выхожу на улицу с тяжелым чувством, подальше от этого центра горя.

Провел в отделении всего четыре часа, но уже чувствую, как сам пропитался запахом фекалий. Подставляю лицо ветру, чтобы отогнал от меня этот запах. Как наваждение.

Заметки из центральной (!!!!) городской больницы города Железнодорожного.
150 000 тысяч жителей, 10 километров от МКАД. Уже не Москва, но еще не Россия.
ХХI век. За три недели до зимней олимпиады, которая стала самой дорогостоящей олимпиадой в мире. 30 миллиардов долларов. Что хватило бы на 30-летнюю зарплату для 160 000 тысяч сиделок и медсестер.
Все написанное - неправда, все совпадения случайны и непреднамеренны.

несколько лет назад прочитал этот автобиографический роман, до сих пор под впечатлением. Очень советую, не пожалеете. этот роман вроде премию букера брал.
В книге описывается жизнь парализованных людей в советском лечебном учереждении.

Цитата (OFWGKTA516 @ 21.1.2014)
узнав, что у тебя рак, можно заниматься только одним делом

Цитата (Julio @ 21.1.2014)
Я уже знаю как я буду умирать.

Выберу короче подонка попротивней.
И вцеплюсь зубами в горло ему.

Хороших людей всяко больше, чем заслуженных пидорасов совести.

Цитата (DanniYar @ 21.1.2014)

несколько лет назад прочитал этот автобиографический роман, до сих пор под впечатлением. Очень советую, не пожалеете. этот роман вроде премию букера брал.
В книге описывается жизнь парализованных людей в советском лечебном учереждении.

Цитата
А насчет того что все валят - факт. Сам живу в провинции - офигеваю сколько последние год-два
появилось в продаже домов среднего уровня (500-600 к долларов) и по каким ценам.
И судя по времени экспозиции - ваще не берут.
Задумался - ПОЧЕМУ? - единственное что приходит на ум - бежит к чертовой матери отсюда средний
класс и выше :(

Цитата (FroZer @ 22.1.2014)
Неплохо у вас там в провинции))
Средний класс владеет средними домами по 500-600к долларов, вся Европа обзавидуется))

Цитата (BobKerby @ 22.1.2014)
Ну не знаю как в Европе, а себестоимость постройки нормального кирпичного дома в 300-350 кв. м.
около 12 млн рублей + стоимость земельного участка + накинь 25 % маржи строителям - вот и
получается 15-16 млн. рублей. Ну при нынешнем курсе доллара это уже да, подешевле 500 к но около того.
Я для удобства по 30 рублей за килограмм считаю :)

Цитата (FroZer @ 22.1.2014)
Ну я к тому что в США и большей части Европы только высший средний класс позволяет себе такие дома. В ипотеку на полжизни обв.
А если в российской провинции среди среднего класса такие дома считаются средненькими (и я сомневаюсь что в ипотеку), то видимо не все так плохо. Я ж говорю, богатые русские просто повсюду.