Джонатан Литтелл: Благоволительницы
Джонатан Литтелл в 22 года опубликовал научно-фантастическую безделушку и до сорока активно не писал. Семь лет своей жизни он отдал гуманитарной организации «Action Against Hunger» («Действия против голода»), а уволившись оттуда отправился изучать немецкие и русские архивы времён Второй Мировой. В 2006 его роман, написанный на французском языке от лица эстетствующего эсэсовца, произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Тут важно понять контекст. Литтелу дополнительную популярность приносит огромная статья об истории спецслужб России. Американец на пике славы едет в Чечню, результатом чего становится публикация книги в жанре репортажа. Потом нелегально отправляется в Сирию и снова публикует дневниковые заметки. Буквально два года назад наш герой попробовал себя в качестве режиссёра-документалиста, сняв занимательный фильм о повстанцах в Уганде. Как человек со столь нетипичной для современного литератора биографией умудрился написать роман, успевший приобрести культовый статус? Обратимся к сюжету и многое встанет на свои места.
На первых страницах мы знакомимся с интеллигентным управляющим фабрики по пошиву кружев. У него есть семья, степень доктора юриспруденции и тёмное прошлое. Максимилиан Ауэ - бывший офицер СС, которому удалось в конце войны выдать себя за француза. По сути книга написана в жанре мемуаров, но в отличие от настоящих исповедей преступников нацистского режима результат творческой деятельности персонажа романа не направлен на жалкие попытки оправдать себя, Макс не увлекается и самобичеванием, для него писательская деятельность становится чем-то вроде сеансов психоанализа. Главный герой - фигура крайне противоречивая. Он увлекается литературой и классической музыкой, достаточно рассудителен, даже умён, но по мере повествования раскрываются такие грани его личности, которые не позволяют поставить Ауэ на ту же ступень, что и обычных добропорядочных граждан. Не будем забегать вперёд, обо всём по порядку. Макс вынужден заниматься уничтожением евреев, хотя по сути чаще всего выполняет функцию наблюдателя. «Я начал смутно догадываться, что, приняв участие в столь скверном спектакле, перестаю замечать его постыдность, тяготиться чудовищным попранием, осквернением Доброго и Прекрасного; происходило скорее обратное: возмущение само собой незаметно иссякало, происходящее становилось привычным и больше не вызывало никаких особенных эмоций. Я тщетно, но с отчаянным упорством стремился вновь пережить первоначальное потрясение, ощущение катастрофического распада, трепет, охватывающий все существо; вместо этого меня не покидала смутная тревога, нервное возбуждение, сходное с лихорадкой и симптомами моей болезни; оно, впрочем, спадало все быстрее и быстрее, и я, в то время как искал света, медленно, незаметно для самого себя погружался во мрак». Такая работа не делает его жизнь лучше, а со временем офицер даже доходит до состояния нервного истощения. Слабаком Макса не назовёшь, но рано или поздно высокая концентрация насилия выбивает любого здорового человека из колеи. Описание всякого рода зверств занимают приличную долю девятисотстраничной книги. И вместе с героем мы привыкаем к изощрённым способам истребления людей и горам трупов. «Тысячи евреев еще оставались на площади и улице Мельникова; по предварительным подсчетам мы уже расстреляли около двадцати тысяч. Многих офицеров не устраивало то обстоятельство, что приговоренных гнали по краю оврага. Когда те видели, что происходит у них под ногами, то впадали в панику, держать их под контролем становилось сложно. После обсуждения Блобель решил, что саперы военной комендатуры выроют в близлежащих мелких оврагах ходы, ведущие к главному оврагу, евреи пройдут там, и таким образом увидят трупы только в последний момент». Однако, «Благоволительницы» - отнюдь не душещипательный рассказ интеллигента о войне, это быстро становится ясно из-за появления второго пласта повествования.
Собственно что же такого неоднозначного в фигуре обычного образованного человека, ставшего по воле случая военным преступником? Конечно, для многих сама постановка вопроса кощунственна, но трудно не согласиться с Максом: любой на его месте делал бы то же самое, а если вы считаете себя личностью прекрасной и благородной, неспособной на всякое преступление, то это говорит только об ограниченности вашего жизненного опыта. Автор, впрочем, эту идею ставит под сомнение. Как и многие другие люди его круга Ауэ по своей природе легко и непринуждённо преодолевает табу. К примеру, в сексуальном отношении он отдаёт предпочтение мужчинам, причём это результат детской травмы, на подробностях которой мы останавливаться не будем. А в одном из финальных эпизодов главный герой, оставшись наедине с собой в огромном особняке, развлекается тем, что наряжается в платье своей сестры или, раздевшись до гола, вставляет зажженную свечу себе в анус. Война повлияла на офицера Ауэ далеко не самым лучшим образом, а может он всегда был немного сумасшедшим, но большую часть книги этого не замечаешь. Дело в том, что «Благоволительницы» - это, в некотором смысле, производственный роман. Литтелл с удивительной дотошностью восстанавливает время и место действия, не давая специалистам по военной истории поводов для придирок. Его внимание к деталям касается самых разных областей знаний. В книге присутствует целая лекция по языкам народов Кавказа. Ещё нужно быть готовым к тому, что несколько часов чтения связаны с вопросом разницы между евреями и bergjuden. Кроме того, Ауэ встретиться с разными историческими фигурами. На протяжении важного этапа своей карьеры он будет отчитываться непосредственно перед Гиммлером, познакомиться со Шпеером, в котором увидит союзника по вопросу использования евреев в качестве рабочей силы на производстве. Сухой бюрократизм — скелет романа, в нём многое подвластно рационализации поведения в условиях военного времени. В книге, кроме того, не обошлось без философских бесед. В одной из них Томас, коллега и друг главного героя, высказывает любопытную мысль: «Убийство евреев, в сущности, ничего не дает. Никакой пользы — ни экономической, ни политической — в нем нет. Наоборот, мы рвем с миром экономики и политики. Это чистое расточение, растрата. Смысл здесь один: он в бесповоротном жертвоприношении, которое нас связало окончательно, раз и навсегда отрезав пути возврата». Особое место в рассуждениях о сути нацизма занимает разговор Ауэ с красным комиссаром, к которому он проникается явной симпатией, хотя главный герой — истинный национал-социалист. Максу редко удаётся встретиться с интересными образованными людьми, поэтому он ценит каждую минуту проведённую рядом с другими интеллектуалами. «Благоволительницы» состоят не только из военных сводок и описания утомительной работы, эта вещь всё же не лишена определённой эстетической глубины. Любовь Ауэ и Литтелла к Рамо выражается в структуре романа, повторяющего структуру сонат композитора. Герои книги обсуждают и другую музыку, в частности Вагнера и Шёнберга, хотя об этом упоминается скорее вскользь. Больше внимания автор уделяет литературному наследию человечества. Из наиболее очевидных реминисценций — рамочный эпизод, отсылающий читателя к «Герою нашего времени».
«Благоволительницы» - страшная книга. Неповторимый шарм ей придаёт обыденность насилия. Читатель будто сам становится соучастником массовой резни, но человек ко всему привыкает. Несмотря на весь удушающий ужас, которым пропитан текст, в нём регулярно вспыхивают искорки чёрного юмора, очень тонкая и едва заметная ирония, легко ускользающая от взгляда излишне впечатлительного читателя. «Ноябрь близился к концу; с серого полуденного неба над огромной круглой площадью, переименованной в Адольф-Гитлер-платц, медленно падали бледные мерцающие снежинки. С вытянутой руки Ленина свисала длинная веревка, на которой качалось тело женщины, дети, играющие внизу, задирали головы и смотрели ей под юбку». Писатель ловко уворачивается от стрел, пущенных в него как моралистами, так и ценителями предельного натурализма: он не сентиментален, не склонен к проповедям, чуть холоден, но не чёрств, подробно описывает убийства, но не смакует их. Поразительный баланс! Опасения относительно стремления романа к идентичности с чудаковатыми мемуарами беспочвенны. В ткань повествования вписаны красивые галлюциногенные эпизоды, чего только стоит полёт на аэростате к краю Земли, с целью доказательства, что наша планета имеет форму конуса. Надо быть готовым к тому, что реальность производственного романа иногда даёт трещину, и в мир нацистской бюрократии сквозь щели и отверстия проникают фекалии и спермии, концентрация которых особенно велика ближе к закономерному финалу произведения. Будьте осторожны в желании развлечь себя модной книгой. «Благоволительницы» - не самый комфортный вариант для чтения в отпуске на морском курорте. Джонатан Литтелл не щадит никого. Сложно предугадать весь спектр эмоций, который испытает на себе случайный читатель, но хочется верить, что всякий пытливый ум способен преодолевать сложности. Вне зависимости от чьего бы то ни было отношения к сему опусу как к литературному явлению, совершенно очевидно, что «Благоволительницы» - книга важная и нужная. Это не просто смелый роман о тёмных временах, американский писатель докапывается до самой сути человеческой природы, размывая понятия нормы и патологии, нравственного и ужасающе аморального. Чтение — лучший способ узнать о людях чуть больше, чем вам хотелось бы.
не сочтите за наглость, пробовал гуглом не вышло, т.к. инфы мало.
Ищу фильм, японский, кажется, там с человеком что-то произошло, то ли упал, то ли машина сбила слегка, потом, когда его скорая везла в больинцу, он из нее выпал в кювет, когда она то ли подпрыгнула на кочке, то ли в аварию попала) Это все в самом начал фильма было.
вот и все что помню, мож кто видел и вспомнит)