Спрашивали недавно, во сколько в Европе обойдётся найм няни.
Я лучше расскажу о своём опыте.
Вообще, вопрос найма няни для выходцев из республик СССР является достаточно болезненным, я прежде всего говорю о реакции родственников. Часто это воспринимается как попытка “сбагрить ребёнка”, на самом же деле няня нужна вовсе не для этого.
Если обратиться к истории, то в семьях обеспеченных няни и гувернантки были практически всегда, а в семьях простых няню заменяла семья, и ребёнок рос среди тёток, бабок, братьев и сестёр. В какой-то момент начался процесс атомизации семьи и распада "родственной общины", в послевоенный период многие люди переехали по распределению или по другим причинам, а когда в 90е ударил кризис, и, скажем, мой отец был вынужден после работы в НИИ монтировать по ночам антенны, а отец супруги - разгружать вагоны, образ матери-героини, в одиночку воспитывающей детей и тянущей на себе “хозяйство”, стал восприниматься как некий стандарт.
Когда у нас родился первый ребёнок, мы столкнулись, с одной стороны, с тем, что никто не может дать нам совета (родственников рядом нет, мы в чужой стране), с другой - с пониманием того, что про научную карьеру и какую-то общественную и личную жизнь супруга в отсутствие няни может забыть, ну и на это наложились соображения, что иностранный язык ребенку лучше начать усваивать с самого детства. Необходимость няни стала очевидной, и когда дочери исполнилось три месяца, мы приступили к поискам.
Наша первая няня, назовём её A.A., была украинкой из Минска. Она подкупила нас именно пониманием того, “как надо с ребёнком”, продемонстрированным на первой встрече. Мы подумали “как здорово”, и отказались от просмотра других кандидаток, тем более, что вариант няни, свободно говорящей и по-русски, и на местном языке показался нам привлекательным.
Бодрости и активности у A.A. действительно было не отнять, она делала больше, чем её просили, прекрасно готовила, хотя это не входило в круг её обязанностей, содержала квартиру в чистоте и очень хорошо относилась к дочери и всегда знала, что надо делать.
К сожалению, очень быстро начались и проблемы. Уже через неделю в доме воцарилась атмосфера одесского базара. Нет, я люблю одесский базар, но не люблю, когда он разворачивается у меня в салоне. И если убедить A.A. не называть нас “деточками” и стучаться перед тем, как ворваться в спальню, я с трудом смог, то с общим уровнем шума и манерой общения поделать было ничего нельзя.
Мы получали нежданные советы по всем возможным поводам, включая глубоко личные или относящиеся к бизнесу, слушали о том, что A.A. мудрая женщина с двумя высшими образованиями, и она научит нас жить, узнавали поразительные подробности жизни её предыдущих нанимателей, старались терпеть вопросы о том, “на что живёт” тот или иной наш знакомый или сосед, переживали, когда A.A. выходила к нашим гостям с каким-нибудь сообщением чрезвычайной глупости, но в какой-то момент терпение начало подходить к концу, и мы поняли, что больше не можем.
Последней каплей стала ситуация, когда супруга постаралась достаточно пунктуально рассчитаться с A.A. за купленные продукты, и получила вопрос: “А не с жидовского ли вы племени?".
Мы решили, что лучше момента для расставания мы не придумаем, и на следующей же день с А.А. рассчитались.
Проработала она у нас месяц, мы не совпали. Зато приобрели ценное знание: чужой человек в доме - это всегда большой стресс для всех, и вопрос личного совпадения гораздо более важен, чем кажется на первый взгляд.
Вторая наша няня, назовём её N.N., влюбила нас в себя скромностью, обходительностью, очень хорошим русским языком, любовью к поэзии и разного рода рукоделию. Она была полькой, выросшей в Латвии, поработавшей в Италии и живущей в Чехии. Помимо спокойного характера она обладала какой-то недоступной мне сверхчувственностью и эмоциональностью, и мы решили, что идеальная няня найдена.
Надо сказать, что до поры до времени она полностью оправдывала наши ожидания, а открывшиеся подробности её жизни, о том, как она без языка поехала в 90е работать в Италию, о том, как попала там в рабство, будучи запертой в квартире, о доме мечты, который она строит, внушили нам ещё большее уважение.
Она прекрасно занималась ребёнком, небольшие недостатки после опыта с A.A. воспринимались спокойно. Да, N.N. через какое-то время тоже освоилась и стала позволять себе лишнее, например, периодически пытаться внушать нам какую-то псевдорелигиозную чушь. Я тихонько бесился, а супруга терпеливо читала ей лекции по католической эсхатологии и экзегетике, впрочем, без какого-либо успеха. Помимо этого N.N. была не в состоянии самостоятельно принять решение о том, чем кормить ребенка, и во что одеть (а когда возможности спросить не было, умудрялась найти в детском гардеробе самые не сочетающиеся между собой вещи), но всё это отходило на задний план по сравнению с большим количеством плюсов.
Проблемы появились со временем.
Ребёнок вырос, из лежачего превратился в сидячего, ползающего, стоячего и пытающегося ходить. Тут надо пояснить для читателей, детей не имеющих, что выращивать ребенка гораздо сложнее, чем аквариумную рыбку. Постоянно возникают разные вызовы, на которые надо отвечать. Ребенок заболел, ребенок много пьёт по ночам, ребенок третий день подряд плачет, сбился режим, не может прямо сидеть, не хочет что-то есть и так далее, и так далее. Увы, ни на один из этих вызовов N.N. была не только не в состоянии ответить самостоятельно, но и помочь нам чем-то дельным.
И чем дальше, тем более явно мы понимали, что неуверенность и несамостоятельность N.N. ставят нас в исходную ситуацию, когда нам не к кому обратиться.
Ко всему прочему, N.N. перестала справляться со стандартным набором обязанностей. Ребенок подрос, стал перемещаться по всей квартире и разрушать всё, что только можно, стал требовать больше внимания и активности, и чем дальше, тем меньше сил было у N.N.
Мысль об увольнении мы отгоняли решительно, опасаясь, что пропажа близкого человека станет для ребёнка стрессом.
В какой-то момент качество работы упало до такого уровня, что последнее соображение было единственным, препятствующим немедленному расставанию. Няня стала стремительно превращаться в сиделку, которая хорошо если два раза в день прочитает ребенку книжку, мы начали нервничать.
Начались истерики со слезами. Один раз N.N. не пришла на работу без предупреждения и выключила телефон. На следующий день сообщила, что у нее случилось что-то личное, и она очень не хочет нам об этом говорить, и сегодня тоже прийти не сможет. Мы отнеслись с пониманием, но когда в понедельник она пришла в явно неадекватном состоянии, мы затребовали объяснений и в ответ услышали какую-то размешанную со слезами чушь о том, что тётка из Гданьска, которая 20 лет назад продала какие-то наследные копии скрипок Страдивари… отказалась приглашать на праздники... кто-то развёлся … предательство… на могилу не приду… скрипки… - поток сознания и слёзы из глаз.
Семейный совет установил, что либо N.N. от нас просто устала (бывает), либо это уже какое-то сумасшествие (в пользу последней версии говорили странные истории о том, что её старший сын ежедневно приезжает к ней ночевать в съёмную комнату, она называла это “свиданиями”, и многое другое).
Была принята первая версия, и через пару дней мы отпустили N.N. на две недели на праздники.
Увы, после праздников всё стало заметно хуже. Няня то замыкалась в себе, то просто садилась и сидела сложа руки, то начинала плакать без повода. Стала обижаться на критику и говорить “вы можете меня уволить". Произошел очередной прогул. Мы перенервничали: на следующий день у нас в салоне был большой приём, на который были приглашены не знакомые нам люди, и всё предприятие оказалось под угрозой срыва. К счастью, няня пришла, но в абсолютно неадекватном состоянии. Мы подумали, что опять что-то случилось в её личной жизни, нам было не до того. К счастью, вечер прошел очень успешно.
В воскресение той же недели N.N. вызвалась нам помочь и отпустить на прогулку. Утром она пришла в слишком уж весёлом расположении духа, в котором мы не видели её давно. Когда мы вернулись, настроение её улучшилось совсем без меры, уже стоя в дверях и прощаясь с женой, она разразилась длинной бессвязной речью “какой у вас замечательный муж” и радостно убежала, при этом не ответив на простые вопросы, что ел и когда спал ребёнок. А ребёнок, судя по всему, был в этот день абсолютно заброшен - это было видно и по эмоциональному состоянию, и по внешним признакам (штаны задом наперёд, грязь и остатки еды по всему дому).
Осознание того, что наша няня страдает алкоголизмом, пришло часа через два после её ухода. Не знаю, что меня больше шокировало - понимание того, что мы оставили ребёнка с пьяным человеком, или же то, что мы поступили как полные идиоты, не догадавшись об этом всём ранее, хотя версия о пьянстве казалась вполне логичной. Так или иначе, в тот же вечер мы освободили N.N., и когда через две недели узнали от случайной общей знакомой, что N.N. действительно раз в год срывается, уже не удивились совершенно.
О той няне, которая работает у нас сейчас, я, с вашего позволения, расскажу через полгода, не раньше. В этот раз мы подошли к делу куда более серьёзно и пока результатом очень довольны.
Когда кто-то говорит про "язык Толстого" или "язык Достоевского", сразу становится понятно, что последний раз Достоевский открывался им в школе.
Язык Достоевского, равно как и язык Толстого, ужасен. Мы их любим и перечитываем вообще не за это.
Хороший русский язык - это Тургенев, Андрей Белый, Бунин, Набоков и Андрей Битов.
Собственно, я хотел последнего немного порекламировать, ради этого и пост.