Комментарии к колодцу Феруэлла

Цитата
— Почему вы решили написать этот пост?

— Я посидел, подумал и понял, что разочаровался в Алексее [Навальном] и в том, что было. Я не ощутил никакой поддержки от него лично. Меня даже никак не упомянули, толком даже не приехал никто, не поговорил. Меня это немного расстроило. Я решил написать пост, уже с чистой головой. Понимаю, что сейчас очень много людей пишут и меня в чем-то обвиняют… Это их право.

— Написать этот пост — ваше собственное решение?

— Абсолютно. Это мое решение, я сам его написал — и ничего другого абсолютно нет.

— Сейчас вы себя уже лучше чувствуете?

— Я себя чувствую не очень хорошо. Просто в последние дни я высыпался, нормально питался. Но у меня остались однозначные последствия после тех побоев: у меня уже совершенно по-другому голова работает. Не как раньше, а с очень неприятными симптомами. И мне нужно как-то это исправлять, даже не знаю, получится ли это исправить.

— А что вам сказали врачи?

— У меня закрытая черепно-мозговая травма, также они диагностировали сотрясение мозга и сказали, что это может дать какие-то осложнения в будущем. Нужно проходить курс реабилитации, принимать препараты. Я как раз сейчас этим занимаюсь.

— Я была возле московского штаба Навального в тот день, когда вас избили сотрудники полиции, — и помню, что и [глава московского штаба] Николай Ляскин, и [глава избирательной кампании Навального] Леонид Волков упоминали ваше имя во время интервью, говорили, что они не знают, где вы находитесь. Вы в курсе этого?

— Я точно не знаю всего, что было, я не следил. Мне кажется, что это все было, чтобы раскрутить эту историю. Я выступил в роли какого-то инструмента, чтобы создать какой-то хайп. Через день все исчезло. Я благодарен рядовым штабным сотрудникам, которые были рядом со мной; они много сделали, я ни в коем случае их заслуг не приуменьшаю.

— А тот факт, что на суде вас защищали три юриста Фонда борьбы с коррупцией [основанного Навальным], не является поддержкой?

— Это помощь, которая оказывалась ради того, чтобы это все разошлось. Это было только ради пиара. Вообще, вся ситуация со мной раскручивалась только ради пиара.

— Как должен был поступить Навальный, чтобы вы в нем не разочаровались?

— Хотя бы встречу со мной какую-то провести. Если бы Алексей приехал или поддержал как-то, упомянул меня. Но по факту этого не было.

— А где именно упомянул?

— Если в своем посте Алексей сказал бы, что я не просто какой-то избитый волонтер, а имя и фамилию назвал. Как-то личностно указал человека. Этого ничего не было, поэтому я почувствовал, что ко мне относятся как какому-то инструменту.

— То есть ваша претензия в том, что Алексей Навальный написал об избитом волонтере, но не написал, как зовут этого волонтера?

— В том числе, да. Он же не узнал последствия. Все закончилось, и все сразу забыли.

— А Алексей вам звонил?

— Он позвонил на суде, мы говорили буквально десять секунд: «Как дела? Держись». Все.

— И вам показалось, что этого недостаточно?

— Я считаю, что кандидат, за которого я так долго боролся и которому выражал поддержку, должен был проявить большую поддержку. Это меня очень расстроило, и я разочаровался.

— А другие сотрудники штаба вам звонили, спрашивали, как ваше самочувствие?

— Спустя пару дней никаких звонков уже не поступало.

— Вы покинете штаб Навального?

— В кампании Алексея Навального я не буду участвовать.

— Почему вы все-таки только сейчас написали этот пост?

— Все это время я отдыхал и пытался восстановиться. Было не до всех этих дел. А сейчас я могу уже как-то адекватно рассуждать и излагать свои мысли.

— Почему вы не поговорили с сотрудниками штаба перед тем, как написать этот пост, не рассказали о вашем разочаровании?

— К Николаю Ляскину или людям из штаба у меня претензий нет — наоборот, они хорошо ко мне относились. А вот от Алексея Навального я ожидал другого — уважения, поддержки. Этого не было.

— Вы окончательно в нем разочаровались?

— Я только и слышал от всех: «Ох, Саша, как все плохо. Этот кровавый режим», — но я чувствовал, что я просто пешка. Я не почувствовал никакого человеческого отношения, из меня сделали какого-то мученика. Мне это все не понравилось, и я решил написать то, что я думаю.

— Любой человек, работающий с Навальным, становится частью его кампании — для вас это стало сюрпризом?

— Я не был к этому готов, я ожидал человеческой поддержки.

— Вы понимаете, что ваш пост может использоваться, например, в программе [телеведущего] Дмитрия Киселева и вы невольно окажетесь в оппозиции к своим коллегам по штабу?

— Такую цель я не преследовал. Но если кто-то это хочет так использовать, я ничего не могу с этим сделать.

— А если вам предложат прокомментировать ситуацию государственные СМИ, вы согласитесь?

— Я пока не знаю. У меня уже около ста неотвеченных вызовов. Я не ожидал, что это такую реакцию вызовет. У меня не было цели кого-то обидеть.

— Вы собираетесь отвечать на комментарии в своем посте, в том числе те, которые оставили Ляскин и Волков?

— Пока не могу сказать.

— Вы отвечаете на звонки людей из штаба?

— Отвечаю. Я никуда не пропадаю. Просто не могу все делать сразу.

— А если Навальный вам позвонит и принесет извинения, вы можете изменить свое решение?

— Пускай Алексей звонит, но я уже описал всю ситуацию, на мое мнение это уже вряд ли повлияет.

— Почему вы не убрали с фотографии профиля в фейсбуке баннер с надписью «Навальный 2018»?

— Я просто не акцентировался на этом. Еще не успел. Не думаю, что это очень важно.

— А когда вы начали сотрудничать с Навальным?

— С 2015 года.

— До этого сомнений в его личных качествах у вас не возникало?

— С такой ситуацией я столкнулся впервые, раньше такого не было. Сейчас я разочарован. Я увидел в целом картину и пришел к выводу, что не хочу больше участвовать и поддерживать.