Лето, вечер, море. Солнце скоро собирается заходить, но еще светит. Не жарко, бриз обдувает новый загар.
Я кусаю бутерброд с колбасой и помидором, и запиваю пивом. Старый мельник светлое, в золотистой банке... Нормальное пиво.
В кафешке на берегу моря нет песка, оно поднято метров на 5, поэтому волны видно хорошо. Они настолько же замечательно омывают сочинские камни, насколько замечательно идёт пивко. Через 2 столика сидит семья, папа, мама и дочка. Они едят мороженное и рассказывают ребенку про школу. Мне настолько хорошо, что даже отстутствие здесь молодых девчонок нисколько не омрачает этого замечательного вечера.
Отдаленный душераздирающий крик разбудил меня. Мало того, что я не на море, я даже не дома. Я во вспревшей рубашке спал на бушлате. Бушлат - это ментовская куртка, набитая ватой. Теплая и мягкая. И подложить её под спину - единственный вариант смягчить это идиотское ложе, седушку херову из поликлиники 80-х годов. Впрочем, в райотделе было всё не менее уёбищным, потому что самому зданию лет 60, дырки в стенах и полах. Ремонт делать смысла нет, все так и так отвалится. Возможно, через дырки в полах и пробился этот крик. Если бы не они, поспал бы я еще нормально.
Поспать на дежурных сутках за счастье. Опера вообще мало спят, а на сутках тем более не всегда удается, но если удастся, то после 3-4 вызовов эта возможность кажется
блаженной. Поэтому даже похуй на этот жесткий диван, я бы и на стуле спал. Кстати, спал. Сидя на стуле, оперевшись на стол пару раз. Ну кто же там так орёт... Как будто пальцы через мясорубку пропускают. "Помогите, помогите, аааааа, мамочкаааа".
Проснувшись в темноте, в столь недружественной атмосфере, слыша эти крики, в меня вселялся какой-то тихий ужас. Где-то внутри я отдавал себе отчет, что мне на самом деле страшно. Хотя погоны и статус не давали мне права бояться, а тем более, показывать страх.
Включаю свет, и возвращаюсь в эту уебищную реальность.
Надо пойти посмотреть, кто же там так орёт. Это же не дело...
Беру ключи, спускаюсь вниз на первый этаж, в дежурку. Смотрю, хачик висит на наручниках. До пола 15 см. Висит на решетке и орет как резаный. Моё появление он воспринял как явление мессии на грешную землю и начал брызгать на меня слезами и слюнями, просить, чтобы я ему "помог", и снял его. Смотреть на это было не по себе, но я и не такое видал. Одно я понимал точно, что просто так за такое не пристегнут. Он должен был сделать что-то не менее ужасное.
"Не ори, бля", - сказал ему и пошел к дежурному узнавать, за что задержали.
Продолжение следует.