стихи

Последний пост:04.10.2019
11
1 11 12 13 14 24
  • SSproduction,

    Рустам Карапетьян
    Родился 21 октября 1972 года в Красноярске. Окончил психолого-педагогический факультет Красноярского госуниверситета. Работает программистом – в том же городе, где родился и учился.

    Лауреат премии В. П. Астафьева в номинации «Поэзия» (2007).

    Финалист «Ильи-премии» имени Ильи Тюрина (2008).

    Финалист конкурс «Акупунктура миниатюры» («45-я параллель», 2011).

    Лауреат конкурса «45-й калибр» («45-я параллель», 2014).

    Дипломант премии имени Ренаты Мухи (2013).

    Дипломант конкурса имени И. Рождественнского (2012, 2014).

    Лонг-лист конкурса «Новая детская книга» издательства «Росмэн» (2013).

    Лонг-лист конкурса «Мыслящий тростник» Союза российских писателей (2013).

    Финалист интернет-конкурса фестиваля авторской песни имени В. Грушина (2013, 2014).
    206/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Бурзум вот тебе на зацен )

    1.
    Кукла Вуду разверну к свету свечи
    На ресницах тень веков...веки бледны
    Сон-тровой болезнь свою буду лечить
    В два глотка согреет кровь сок белены

    Тих июнь, а ночь быстра... очень быстра
    Ветер с севера несет запах костров
    Там где рана глубока штопаю в край
    Нить не рвется - до зари буду здоров

    Припев:

    Кукла Вуду искупаю в крови
    Чтобы стать сильней несчастной любви
    Сброшу тяжесть, что на сердце копил
    Кукла Вуду потерпи...потерпи...

    2.
    Все смешалось в голове злой и пустой
    И тоска такая, хоть в голос кричи
    Никогда я не бывал в Африке той
    Не умею от любви душу лечить

    Сон-траву запью, смеясь,чаркой вина
    И пойду к тебе опять нервы травить
    Кукла Вуду, понял я, мне не нужна
    Нет рецепта от несчастной любви
    2/5
    Ответить Цитировать
    0
  • тут часть я написал, где то редактировал...
    Старые друзья

    1).Помню до сих пор
    Игры детства, шумный двор
    И шумит сейчас
    вспоминая нас
    Шумный летний детский ор
    Мы же – пацаны
    Были будущим страны
    И в футбольную
    Нашу сборную
    Были девки влюблены.

    Припев:

    Детворе не грех
    Побить врагов
    Был часто слышен смех –
    Как же без него?
    Один за всех
    И все за одного
    Жизнь несёт нас вперёд
    За проезд не берёт
    Говорят: - хорошо
    Молодым быть душой,
    Никогда не стареть
    Ни сейчас, ни впредь.
    И не коптить, а гореть,
    Гореть.


    2).Словно с гор река
    Жизнь несёт нас сквозь века
    Глубина мАнит ,
    будь то там магнит
    Ну а мне легко пока.
    Здесь меня друзья
    Крепко держат на плаву,
    Верю в дружбу я,
    Мы – одна семья
    Ради них живу. Плыву

    Припев:

    Значит нам не грех
    Открыть чего!
    И вновь услышать смех,
    Помнишь слоган наш:
    один за всех
    И все за одного
    Жизнь несёт нас вперёд
    За проезд не берёт
    Говорят: - хорошо
    Молодым быть душой,
    Никогда не стареть
    Ни сейчас, ни впредь.
    И не коптить, а гореть,
    Гореть.

    3).Если сдавит грудь
    Грусть-тоска когда-нибудь
    Надо помянуть,
    Кого рядом нет.
    Друг, налей еще чуть-чуть.
    И под сердца стук
    Может что-то и споём –
    Всё же старый друг
    Лучше новых двух
    Но таких мы не найдём?!


    Припев:

    Нужно помнить всех
    Открыть чего!?
    Налить теперь не грех!
    Помним мы его!
    один за всех
    И все за одного
    Жизнь несёт, нас вперёд
    За проезд не берёт
    Говорят: - хорошо
    Молодым быть душой,
    Никогда не стареть
    Ни сейчас, ни впредь.
    И не коптить, а гореть,
    Гореть.
    3/5
    Ответить Цитировать
    0
  • SSproduction, мне как то не идёт, но если тебе нравится выкладывай, тема же для всех. Только желательно чтобы это были стихи а не песни.
    207/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Только желательно чтобы это были стихи а не песни.
    это песенные стихи )
    4/5
    Ответить Цитировать
    -1
  • Борис Херсонский

    мама держит сахар в банке с прилегающей крышкой
    мама уксусом протирает на кухне клеёнку
    спать с живым котёнком лучше чем с плюшевым мишкой
    но какая еврейская мама позволит такое ребёнку
    а ребёнок тащит в дом со двора заразу
    сколько раз говорить погладил кошку и вымой руки
    чистота залог сам знаешь чего не сразу
    ребёнок постигнет истинность этой науки
    пятнышко на бедре стригучий лишай понятно
    блохи скачут наперегонки по белой твоей простынке
    так и живём учишь учишь ребят но
    толку в тебе как в заезженной старой пластинке
    просыпаюсь рано спит жена и кошка под боком
    гигиена и санитария чего от меня вы ждали
    и христианский Бог глядит на меня Всевидящим оком
    и еврейская мама глядит на меня из космической дали
    208/402
    Ответить Цитировать
    1
  • Татьяна Богатырева

    Собачья свадьба

    – Если б знал: упаду – стелил бы не сеном – пухом,
    если б знал, что вхожу не в дом, а в руины – вышел б.
    А она мне была практически лучшим другом,
    показалось: вдвоём подняться нам проще выше.
    Что друг другу помочь согреться – чего уж проще?
    А ей руку дай – так она её не отпустит.
    Ну скажи, я не прав был разве, всесильный Отче?
    И за что мне плита могильная этой грусти?

    – «Не ходи в теремок, ибо терем на курьих лапах».
    Где я раньше была – так ведь, вроде, ничто не скрыла.
    Ибо знал, что товар подпорчен, что мёртвый запах,
    что риелоторы отказались, – ну, было? – было.
    Что теперь уже, поздно, что все мои мытарства
    по сравнению с тем, что в мире вокруг творится.
    Принимаю подчас религию как лекарство.
    «Никогда не давай надежду самоубийцам».

    – ... я когда выходил из комнаты – каменела,
    и глаза у неё несчастней побитой шавки,
    и не раз, и не два – всё время, ну, разве дело?
    Что ей, мёртвой, мои логические припарки?
    Я срывался и говорил ей: «Уйди, паскуда»,
    нет, я вру, я молчал, без слов она понимала,
    говорю ж, как собака. Я не бежал оттуда,
    потому что она страдала итак немало.

    – ...я прекрасно могу и – без, не лукавлю – правда,
    для меня на земле и с ним не хватает места.
    У меня в голове грохочат лавины Ада,
    всё равно я бы не смогла быть ему невестой.
    Изначально он был роднее отца и брата.
    Как собака ему лизала порезы, раны,
    и они заживали под слоем стерильной ваты.
    А потом он увидел вдруг все мои изъяны.

    – ...говорю: у меня есть жизнь, есть другие бабы,
    ремесло и работа, прочее. Я с системой
    не имею привычки драться, мои масштабы
    куда больше – я строю новые теоремы.
    Говорю – а она в ответ мне молчит и плачет,
    и не может уйти. Остаться не может – тоже.
    Это что же за жизнь такая, почти собачья?
    Ну скажи, чем я прогневил тебя, добрый Боже?

    – ...он во всём абсолютно прав, я ни слова – против,
    мы друг другу никто, какое имею право?
    У него от меня бывают припадки злости.
    Я всегда всё что порчу – порчу навек, на славу.
    и за здравье начав, закончили серым прахом,
    я по новой начать хотела бы всё иначе.
    Что теперь уже, поздно, все эти охи-ахи,
    если жизнь изуверским комом сплелась собачьим.
    209/402
    Ответить Цитировать
    1
  • Александр Суворов

    Как трудно жить, как просто умереть.
    Уйти в безвестность ничего не стоит.
    Ни ветер веять и ни солнце греть
    Уже не смогут под травой густою.
    И будет плыть безмолвный мой ковчег –
    Куда? 3ачем? – Навеки, без возврата.
    И станет надо мной журчать ручей –
    Весной, – а осень понасыплет злата.
    Был я иль не был Божий человек,
    А может, окаянный и пропащий...
    Я больше не пекусь о голове,
    Я в вечность стал заглядываться чаще,
    Коль есть она, к чему на мир смотреть:
    Ведь можно даже вовсе не родиться.
    Как трудно жить, как страшно умереть,
    А потому – не надо торопиться.
    210/402
    Ответить Цитировать
    0
  • в конце изменил, для песенного варианта... Автор мой знакомый, возражать не станет )

    год прошел
    прошел и я
    слишком быстро
    очень жалко
    время падает, струясь роскошной белой тогой

    светит солнце
    сентября
    красит землю
    очумело
    я, на ладанку крестясь, боюсь поверить Богу

    время злое?
    вовсе нет
    просто тикает под сердцем
    оберег и амулет
    пролога и итога терц

    как я красен и хорош! я заслужил, пожил достойно!
    усмехнулся Бог:
    - ото ж!
    ну, с миром упокоен будь

    ....

    год прошел
    а я отстал
    испугался вечной сути
    где свирепствует накал
    защитников и судей
    и необоримый
    кал


    в песне выглядит все так, пою хреново! )
    5/5
    Ответить Цитировать
    0
  • Александр Ринский

    отрывок

    Нет, Москва, заворожён и жалок,

    Я внимаю смычкам и скипетру, и держава

    Золотым жандармом стоит у двери.

    Я не то что петь – говорить не смею.

    Я не то что видеть тебя не в силах,

    Просто что-то давит меня курсивом.

    Я плетусь один от метро к трамваю

    Словно дань всем Иосифам отдавая

    И в каркасе текста не обеспечен

    Личным временем; я – есть фигура речи.
    211/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Гумилев - Девушке

    Мне не нравится томность
    Ваших скрещенных рук,
    И спокойная скромность,
    И стыдливый испуг.

    Героиня романов Тургенева1,
    Вы надменны, нежны и чисты,
    В вас так много безбурно-осеннего
    От аллеи, где кружат листы.

    Никогда ничему не поверите,
    Прежде чем не сочтете, не смерите,
    Никогда, никуда не пойдете,
    Коль на карте путей не найдете.

    И вам чужд тот безумный охотник,
    Что, взойдя на нагую скалу,
    В пьяном счастье, в тоске безотчетной
    Прямо в солнце пускает стрелу.



    Навеяло
    1/1
    Ответить Цитировать
    0
  • Сергей Есенин


    Не жалею, не зову, не плачу,
    Все пройдет, как с белых яблонь дым.
    Увяданья золотом охваченный,
    Я не буду больше молодым.
    Ты теперь не так уж будешь биться,
    Сердце, тронутое холодком,
    И страна березового ситца
    Не заманит шляться босиком.
    Дух бродяжий, ты все реже, реже
    Расшевеливаешь пламень уст.
    О, моя утраченная свежесть,
    Буйство глаз и половодье чувств.
    Я теперь скупее стал в желаньях,
    Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
    Словно я весенней гулкой ранью
    Проскакал на розовом коне.
    Все мы, все мы в этом мире тленны,
    Тихо льется с кленов листьев медь...
    Будь же ты вовек благословенно,
    Что пришло процвесть и умереть.
    8/10
    Ответить Цитировать
    1
  • Бахыт Кенжеев

    ...я там был; перед сном, погружаясь в сладкий

    белоглазый сумрак, чувствовал руку чью-то

    на своей руке, и душа моя без оглядки

    уносилась ввысь, на минуту, на две минуты –

    я там был: но в отличие от Мохаммада

    или Данта, – ягод другого поля –

    не запомнил ни парадиза, ни даже ада,

    только рваный свет, и нелёгкое чувство воли.

    а потом шестикрылая испарялась сила,

    умирала речь, запутавшись в гласных кратких,

    и мерещились вещи вроде холста и мыла,

    вроде ржи и льна, перегноя, дубовой кадки

    с дождевой водой. Пахнет розой, грозою. Чудо.

    Помнишь, как отдалённый гром, надрываясь, глохнет,

    словно силится выжить? Сказал бы тебе, откуда

    мы идём, и куда – но боюсь, что язык отсохнет.
    212/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Бахыт Кенжеев


    Где цвела герань под писк воробья, где в июне среди аллей

    жгли тополиный пух сыновья шофёров и слесарей –

    там царь Кащей над стихами чах, как всякий средний поэт,

    не зная, сколь трудно писать о вещах, которым названья нет.

    Ах, время, время, безродный вор, неостановимый тать!

    Выходила на двор выбивать ковёр моя молодая мать, –

    а меня Аполлон забирал в полон, кислоты добавив к слезе,

    и вслепую блуждал я среди колонн, вокзалов и КПЗ.



    Блажен, кто вопль из груди исторг, невольно укрыв плащом

    лицо; блажен возвративший долг, который давно прощён;

    блажен усвоивший жизнь из книг, а верней сказать, из одной

    книги. И жалок её должник, с громоздкой своей виной

    не в силах справиться. Как спасти неверующего? Где он

    поёт, растягивая до кости военный аккордеон,

    когда мелодия не в струю, о том, что давно прошло,

    как было холодно в том краю, и ветрено, и тепло?
    213/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Бахыт Кенжеев


    Говорят, что время – река. Тогда человек – ручей,

    что уходит внезапно под почву – и нет его.

    Остаются сущие мелочи, вроде ключей

    запропастившихся, не говоря уж о

    изгрызенной трубке, очках, разговорах о воскреше-

    нии Лазаря (квалифицирующемся, как бред,

    нарушающий все законы физики). По чужой душе

    без фонаря не побродишь, а фонаря-то и нет.

    Говорят, что носивший музыку на руках

    и губивший её, как заурядный псих,

    несомненно, будет низвергнут в геенну, как

    соблазнивший кого-то из малых сих.

    А ещё говорят, что смерть – это великий взрыв.

    Ничего подобного. Или я ошибаюсь, и

    второпях ночную молитву проговорив,

    даже грешник становится равен своей любви?

    За колючей проволокой земной тюрьмы,

    за поминальным столом с безносою, в многотрудный час

    подземельных скорбей, без ушедших мы

    кое-как выживаем – но как же они без нас?
    214/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Бахыт Кенжеев

    Ликовал, покидая родимый дом, восхищался, над златом чах,

    не терпел сластей, рифмовал с трудом, будто камень нёс на плечах,

    убеждался в том, что любовь – обман, тайком в носовой платок

    слёзы лил, и вдруг захотел роман написать в сорок тысяч строк,

    в сорок тысяч строк, триста тысяч слов, это ж прямо война и мир,

    прямо змей горыныч, семиголов, ты поди его прокорми, –

    и пошёл скандал, незадача, зачерствелый сухой паёк.

    Я, ей-Богу, давно бы начал, да чернил в чернильнице йок,

    тех ли алых чернил, которыми тот подписывают договор…

    Пахнет газом, каркают вороны, на задворках полночный вор

    клад разыщет – а в четверть пятого затевает опять копать,

    перекапывать, перепрятывать, не даёт мне, гад, засыпать…

    Если свет начинался с молчания, с исцеления возложеньем рук,

    если б знал я свой срок заранее, если был бы искусствам друг, –

    восторгался б любой безделице, ну и что, говорил бы, пускай

    жизнь моя не мычит, не телится, постирай её, прополоскай –

    кто-то корчится в муках творчества, беспокоен, подслеповат.

    и густеет ночь-заговорщица, и на радиоперехват

    выходя, я дрожу от холода. Пуст мой эфир. До чего ж я влип.

    Только свежего снега легчайший хруст, только ангела детский всхлип.
    215/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Бахыт Кенжеев


    Остаётся всё меньше времени, меньше вре…

    Постаревшие реки покорно, как дети, смежают веки.

    И облетевшие клёны (да и любые деревья) в ледяном стоят серебре

    Как простодушно сказали бы в позапрошлом –

    да, уже позапрошлом – веке.



    Где же оно, вопрошаю гулко, серебро моих верных и прежних рек?

    На аптечных весах, вероятно, там же, где грешников грозно судят.

    Не страшись карачуна, говаривал хитроумный грек,

    Вот заявится, вытрет кровь с заржавелой косы – а тебя-то уже не будет.



    Только будет стоять, индевея, деревянный архангел у райских врат,

    облицованных ониксом. В безвоздушной пустыне белеют кости

    алкоголиков некрещёных. Мне говорят: элегик. А я и рад.

    Лучше грустью, друзья мои славные, исходить, чем злостью.



    Лучше тихо любить-терпеть, лучше жарко шептать «прости»,

    Выходить на балкон, вздрагивая от октябрьского холода

    на запястьях. Пить-выпивать, безответственные речи вести.

    Я, допустим, не слишком юн. Но и серафимы явно немолоды.
    216/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Андрей Кирин


    я, человек настоящий продолженный,

    имею непримиримые разногласия

    с тем, что положено,

    со всем, что предписано,

    указано, выписано,

    этажом выше подписано,

    приказным тоном измолвлено,

    прописано к применению,

    строго рекомендовано,

    где-то написано,

    должно быть обязательно упомянуто.

    со всем тем, где нужно

    аккуратно расставить акценты.

    в голове ватно, на счёте проценты.

    несмотря на вышеизложенное,

    видится своевременным

    содрать лейкопластырь,

    оторвать изоленту.

    я, человек настоящий продолженный,

    настоящим

    вас

    извещаю:

    больше.

    я.

    ничего.

    не

    должен.
    217/402
    Ответить Цитировать
    1
  • Семён Кирсанов

    Зеркала



    Зеркала



    Зеркала –

    на стене.

    Зеркала –

    на столе.

    У тебя в портмоне,

    в антикварном старье.



    Не гляди!

    Отвернись!

    Это мир под ключом.

    В блеск гранёных границ

    кто вошёл – заключён.



    Койка с кучей тряпья,

    тронный зал короля –

    всё в себя,

    всё в себя

    занесли зеркала.



    Руку

    ты подняла,

    косу

    ты заплела –

    навсегда,

    навсегда

    скрыли их зеркала.



    Смотрят два близнеца,

    друг за другом следя.

    По ночам –

    без лица,

    помутнев, как слюда,



    смутно чувствуют:

    дверь,

    кресла,

    угол стола, –

    пустота!

    Но не верь:

    не пусты зеркала!



    Никакой ретушёр

    не подменит лица,

    кто вошёл –

    тот вошёл

    жить в стекле без конца.



    Жизни

    точный двойник,

    верно преданный ей,

    крепко держит

    тайник

    наших подлинных дней.



    Кто ушёл –

    тот ушёл.

    Время в раму втекло.

    Прячет ключ хорошо

    это злое стекло.



    Даже взгляд,

    и кивок,

    и бровей два крыла –

    ничего!

    Никого

    не вернут зеркала! –



    Сколько раз я тебя убеждал: не смотри в зеркала так часто! Ведь оно, это злое зеркало, отнимает часть твоих глаз и снимает с тебя тонкий слой драгоценных молекул розовой кожи. И опять всё то же. Ты всё тоньше. Пять ничтожных секунд протекло, и бескровно какая-то доля микрона перешла с тебя на стекло и легла в его радужной толще. А стекло – незаметно, но толще. День за днём оно отнимает что-то у личика, и зато увеличиваются его семицветные грани. Но, может, в стекле ты сохранней? И оно, как хрустальный альбом с миллионом незримо напластанных снимков, где-то в голубом, то в зелёном приближаешься или отдаляешься ты? Там хранятся все твои рты, улыбающиеся или удивляющиеся. Все твои пальцы и плечи – разные утром и вечером, когда свет от лампы кладет на тебя свои жёлтые лапы... И всё же начала ты убывать. Зачем же себя убивать? Не сразу, не быстро, но верь: отражения – это убийства, похищения нас. Как в кино, каждый час ты всё больше в зеркальном своем медальоне и всё меньше во мне, отдаленней... Но –



    в зеркалах не исчезают

    ничьи глаза,

    ничьи черты.

    Они не могут знать,

    не знают

    неотражённой пустоты.



    На амальгаме

    от рожденья

    хранят тончайшие слои

    бесчисленные отраженья

    как наблюдения свои.



    Так

    хлорвиниловая лента

    и намагниченная нить

    беседы наши,

    споры,

    сплетни,

    подслушав,

    может сохранить.



    И с зеркалами

    так бывает...

    (Как бы свидетель не возник!)

    Их где-то, может, разбивают,

    чтоб правду выкрошить из них?



    Метёт история осколки

    и крошки битого стекла,

    чтоб в галереях

    в позах стольких

    ложь фигурировать могла.



    Но живопись –

    и та свидетель.

    Сорвать со стен её,

    стащить!

    Вдруг,

    как у Гоголя в «Портрете»,

    из рамы взглянет ростовщик?



    ...В серебряной овальной раме

    висит старинное одно, –

    на свадьбе

    и в дальнейшей драме

    присутствовало и оно.



    За пёстрой и случайной сменой

    сцен и картин

    не уследить.

    Но за историей семейной

    оно не может

    не следить.



    Каренина –

    или другая,

    Дориан Грей –

    или иной, –

    свидетель в раме,

    наблюдая,

    всегда стоял за их спиной.



    Гостям казалось:

    всё на месте,

    стол с серебром на шесть персон.

    Десятилетья

    в том семействе

    шли, как счастливый, лёгкий сон.



    Но дело в том,

    что эта чинность

    в глаза бесстыдно нам лгала.

    Жизнь

    притворяться

    наловчилась,

    а правду

    знали зеркала.



    К гостям –

    в обычной милой роли,

    к нему –

    с улыбкой,

    как жена,

    но к зеркалу –

    гримаса боли

    не раз была обращена.



    К итогу замкнутого быта

    в час панихиды мы придём.

    Но умерла

    или убита –

    кто выяснит, –

    каким путём?



    И как он выглядит,

    преступник

    (с платком на время похорон),

    кто знает,

    чем он вас пристукнет:

    обидой,

    лаской,

    топором?



    Но трещина,

    изломом призмы

    рассёкшая овал стекла,

    как подпись

    очевидца жизни,

    минувшее пересекла.



    И тускло отражались веки

    в двуглавых зеркальцах монет.

    Всё это

    спрятано навеки...

    Навеки, думаете?

    Нет! –



    Всё это в прошлом, прочно забытом. Время его истекло. И зеркало гаснет в чулане забитом. Но вот что: тебя у меня отнимает стекло. Нас подло крадут отражения. Разве в этой витрине не ты? Разве вон в том витраже не я? Разве окно не украло твои черты, не вложило в прозрачную книгу? Довольно мелькнуть секунде, ничтожному мигу – и вновь слистали тебя. Окна моют в апрельскую оттепель, – переплёты прозрачных книг. Что в них хранится? И дома – это ведь библиотеки, где двойник на каждой странице: то идёт, то поник. Это страшно, поверь! Каждая дверь смеет иметь свою тень. Тысячи стен обладают тобою. Оркестр на концерте тебя отражает каждою медной и никелевой трубою. Столовый нож, как сабля наголо, нагло сечёт твой рот! Всё тебя здесь берет – и когда-нибудь отберёт навеки. И такую, как ты, уже не найдёшь ни на одной из планет. Как это было мною сказано? –



    И тускло отражались веки

    в двуглавых зеркальцах монет.

    Всё это

    спрятано навеки...

    Навеки, думаете?

    Нет!



    Всё в нашей власти,

    в нашей власти.

    И в антикварный магазин

    войдет магнитофонный мастер,

    себя при входе отразив.



    Он изучал строенье трещин,

    он догадался,

    как постичь

    мир отражений,

    засекреченный

    в слоях невидимых частиц.



    Там –

    среди редкостей витрины,

    фарфора,

    хрусталя,

    колец –

    заметит он овал старинный,

    вглядится,

    вспомнит, наконец



    пятно,

    затерянное в детстве,

    завещанное кисеёй,

    где,

    как пропавшая без вести,

    она исчезла...

    Где ж её



    глаза,

    открывшиеся утром

    (но их закрыть не преминут),

    и где

    последняя минута,

    где предыдущих пять минут?



    Ему тогда сказали:

    – Выйди! –

    И повторили:

    – Выйди прочь! –

    Кто ж,

    кроме зеркала,

    увидел

    то, что случилось в эту ночь?



    – С изъяном зеркальце,

    учтите.

    – А, с трещиной...

    Предупреждён.

    – Вы редкости, я вижу, чтите...



    Домой,

    под проливным дождём

    домой,

    где начат трудный опыт,

    где блики в комнате парят,

    где ждет,

    как многоглазый робот,

    с рентгеном схожий аппарат;



    где,

    зайчиком отбросив солнце,

    всю душу опыту отдаст

    живущий в вечном эдисонстве

    и одиночестве –

    фантаст. –



    Но путь испытателя крут, особенно, если беретесь за ещё не изведанный труд. Сначала – гипотеза, нить... Но не бойтесь гипотез! Лучше жить в постоянных ушибах, спотыкаясь, ища... Но однажды сквозь мусор ошибок выглянет ключ. Возможно, что луч, ложась на стекло под углом, придает составным особый уклон, и частицы встают, как иглы ежа: каждая — снимок, колючий начес световых невидимок. Верно ли? Спорно ли? Просто, как

    в формуле:



    n = 1 + (4 pi N e)/K?



    (Эн квадрат равняется единице плюс дробь, где числитель четыре пи эн е квадрат, а знаменатель некое К?)



    Но цель ещё далека, а стекло безответно и гладко. Но уже шевелится догадка! Что, если выпрямить иглы частиц, возвратить, воскресить отражение? Я на верном пути! Так идти – от решения к решению, ни за что не назад! Нити лазеров скрещиваются и скользят. Вот уже что-то мерещится! –



    Покроет

    серебристый иней

    поверхность света и теней,

    пучки

    могущественных линий

    заставит он скользить по ней.



    Еще туманно,

    непонятно,

    но калька первая снята,

    сейчас начнут

    смещаться пятна,

    возникнут тени и цвета,



    И – неудачами

    не сломлен,

    в таинственнейшей темноте

    он осторожно,

    слой за слоем,

    начнёт снимать виденья те,



    которым не было возврата,

    и, зеркало

    зачаровав,

    заставит возвращаться к завтра

    давно прошедшее вчера!



    Границы тайны расступаются,

    как в сказке «Отворись, Сезам!».

    Смотрите, видите?

    Вот – пальцы,

    к глазам прижатые,

    к слезам.



    Вот – женское лицо померкло

    измученностью бледных щёк,

    а зеркало –

    мгновенно, мельком

    взгляд ненавидящий обжёг.



    Спиною к зеркалу

    вас любят,

    вас чтут,

    а к зеркалу лицом

    ждут вашей гибели,

    и губят,

    и душат золотым кольцом.



    Он видит мальчика в овале,

    себя он вспомнил самого,

    как с ним возились,

    целовали

    спиною к зеркалу – его.



    Лицом к нему –

    во всём помеха,

    но как избавиться,

    как сбыть?

    И вновь видение померкло.

    Рука с постели просит пить...



    Но мы не будем увлекаться

    сюжетом детективных книг,

    а что дадут

    вместо лекарства –

    овал покажет через миг...



    И вдруг на воскрешённой ртути

    мольба уже ослабших рук

    и стон:

    – Убейте, четвертуйте,

    дитя оставьте жить! –

    И вдруг,



    как будто нет другого средства –

    не отражать! –

    сорвётся вниз,

    ударится звенящем сердцем

    об угол зеркало...

    И жизнь



    в бесчисленных зловещих сценах

    себя

    недаром заперла!

    Тут был не дом,

    тут был застенок, –

    и это знали зеркала.



    Всё вышло!

    С неизбежной смертью

    угроз, усмешек, слёз, зевот –

    ушло

    всё прежнее столетье!

    А отраженье –

    вот –

    живёт...



    На улице темно,

    ненастно,

    нет солнца в тусклой вышине.

    Отвозят

    бедного фантаста

    в дом на Матросской Тишине. –



    А тебя давно почему-то нет. Но разве жалоба зеркало тронет? В какой же витрине тонет твой медленный шаг, твои серьги в ушах, твой платочек, наброшенный на голову? И экрану киношному, наглому дано право и власть тебя отобрать из других и вобрать. А меня обобрать, обокрасть. И у блеска гранитных камней есть такое же право. Право, нет, ты уже не вернёшься ко мне, как прежде, любя. Безнадёжная бездна, какой ты подверглась! Фары машин, как жёлтые половцы, взяли тебя в полон. Полированная поверхность колонн обвела тебя вокруг себя. Не судьба мне с тобою встретиться. Но осталось ещё на столе карманное зеркальце, где твоё сверкало лицо, где клубилась волос твоих путаница. Зеркальный кружок из-под пудреницы меньше кофейного блюдца. В нём ещё твои губы смеются, мутный ещё от дыханья, пахнет твоими духами, руками твоими согрет!

    Но секрет отражений ведь найден. Тот фантаст оказался прав: сколько вынуто было зеркал из оправ и разгадано! Значит, можно по слоику на день тебя себе возвращать, хоть по глазу, по рту, по витку со лба, какой перед зеркальцем свесился. Слоик снял – и ты смотришь так весело! Снял ещё – слезы льются со щёк. Что случилось тогда, когда слезы? Серьёзное что-то? Ты угрюма – с чего? Вдруг взглянула задумчиво. Снял ещё – ты меня будто любишь. А сейчас выжимаешь из тубы белую пасту на щётку. Вот рисуешь себе сердцевидные губы и лицо освежаешь пушком. Можно жить и с зеркальным кружком, если полностью нету. Так, возьмёшь безделицу эту – и она с тобой может быть... –



    А, может быть,

    пещеры,

    скалы,

    дворцы Венеций и Гренад,

    жизнь,

    что историки искали,

    в себе,

    как стенопись,

    хранят?



    Быть может,

    сохранили стены

    для нас,

    для будущих времён,

    на острове Святой Елены

    как умирал Наполеон?



    И в крепости Петра и Павла,

    где смертник ночь провёл без сна,

    ничто для правды

    не пропало,

    и расшифровки ждёт стена?



    А «Искры» ленинской

    страница

    засняла между строк своих

    над ней

    склонившиеся лица

    в их выражениях живых?



    Как знать?

    Окно дворца Растрелли

    ещё свидетелем стоит

    январским утром

    при расстреле?



    А может быть,

    как сцены битв

    вокруг Траяновой колонны –

    картины стачек и труда

    и Красной гвардии колонны

    несёт

    фабричная труба?



    И может быть,

    в одной из комнат

    не в силах потолок забыть,

    что Маяковский в пальцах комкал,

    что повторял?..

    И, может быть,



    валун в пустыне каменистой,

    куда под стражей шли долбить,

    партсбор барачных коммунистов

    запечатлел?..

    И, может быть,



    на стеклах дачи подмосковной

    свой френч застегивает тень

    того,

    чей взгляд беспрекословный

    тревожит память

    по сей день?



    Но, может,

    и подземный митинг

    прочнее росписей стенных

    ещё живёт под гром зениток

    на арках мраморно-стальных?



    Всё может быть!..

    Пора открытий

    не кончилась.

    Хотите скрыть

    от отражений суть событий, –

    зеркал побойтесь,

    не смотрите:

    они способны всё открыть. –



    Стой, застынь, не сходи со стекла, умоляю! Как ты стала мала и тускла! Часть лица начинает коверкаться. Кончились отражения зеркальца – оно прочтено до конца. Пустая вещица! Появилась на ней продавщица ларька, наклоняясь над вещами... И в перчатке – твоя, на прощанье, рука... –



    Зеркала –

    на стене.

    Зеркала –

    на столе.

    Мир погасших теней

    в равнодушном стекле,



    В равнодушном?..

    О, нет!

    Словно в папках

    «Дела»,

    беспристрастный ответ

    могут дать зеркала.



    Где бы я

    ни мелькал,

    где бы ты

    ни ждала –

    нет стены без зеркал!

    Ищут нас зеркала!



    В чьей-то памяти ждут,

    в дневнике,

    в тайнике.

    «Мертвых душ» не сожгут

    в тёмный час,

    в камельке.



    Сохранил Аушвиц

    стоны с нар –

    вместо снов,

    стены –

    вместо страниц,

    след ногтей –

    вместо слов.



    Но мундирную грудь

    с хищным знаком орла

    сквозь пиджак

    где-нибудь

    разглядят зеркала.



    В грудь удар,

    в сердце нож,

    выстрел из-за угла, –

    от улик не уйдёшь,

    помнят всё

    зеркала.



    Со стены –

    упадёт,

    от осколков –

    и то

    никуда не уйдёт

    кто бы ни был –

    никто!



    1969
    218/402
    Ответить Цитировать
    0
  • Вера Кузьмина

    А у Ленки - кукла ростом с неё,
    Домик розовый с картонной трубой -
    На окошке надпись - " куклам внаём",
    На крылечке куклин зонт голубой.
    А у Ленки Павел Фёдорыч - дед,
    По утрам он ей косички плетёт.
    Ленке сорок. Нет мозгов - и привет.
    Ладно, пряники не в ухо несёт.
    А у Ленки - батя южных кровей,
    Лёгкой жизни ищет южная кровь:
    Как увидел - дочь кривого кривей,
    Сразу смылся, съел морковку-любовь.
    Ленке стукнуло одиннадцать лет -
    Бабка с мамкой как-то разом и ёк...
    ...а у Ленки Павел Фёдорыч - дед...
    "Деда, баю! Колобок, колобок!"
    Вслух читает перед сном "Колобка" -
    Спи, Ленуся, баю-бай, ай-люли...
    У лисицы на конце языка
    Тихо вздрагивает колоб Земли:
    Приготовился скатиться, пропасть,
    Только рано наливать упокой -
    Павел Фёдорыч лисицыну пасть
    Затыкает ослабевшей рукой.
    Павлу Фёдорычу сто без годка,
    Два инфаркта - миокард, не боли...
    Очень страшно на конце языка
    Колобку щенячьей глупой Земли,
    Потому что тётя Ира - родня,
    Не поймёшь, какая - вечно ворчит:
    "Ну, избаловал! Без ванны ни дня!
    Куклы, платья, пастила, калачи!
    Вся-то пенсия на Ленку идёт,
    То арбуз ей в январе, то гранат,
    Не допетришь, кто их них идиот!"
    ...есть на свете дом такой - интернат...
    А у Ленки - кот игрушечный Брысь,
    Восемь мячиков, для куклы кровать...
    Павел Фёдорыч, ты только держись.
    Ты ведь знаешь, что нельзя умирать.
    219/402
    Ответить Цитировать
    0
1 11 12 13 14 24
2 человека читают эту тему (2 гостя):
Зачем регистрироваться на GipsyTeam?
  • Вы сможете оставлять комментарии, оценивать посты, участвовать в дискуссиях и повышать свой уровень игры.
  • Если вы предпочитаете четырехцветную колоду и хотите отключить анимацию аватаров, эти возможности будут в настройках профиля.
  • Вам станут доступны закладки, бекинг и другие удобные инструменты сайта.
  • На каждой странице будет видно, где появились новые посты и комментарии.
  • Если вы зарегистрированы в покер-румах через GipsyTeam, вы получите статистику рейка, бонусные очки для покупок в магазине, эксклюзивные акции и расширенную поддержку.s