Доброе утро! Ну и для тех, кто на другом континенте, добрый вечер.
Сегодняшнее пробуждение ничем не отличался от вчерашнего: все тот же диван, тот же вид из окна, все та же поступь на пол все той же не той ногой.
С утра мне захотелось кофе из «Шоколадницы». Давно его не пил, наверное дней 40, решил помянуть. Занял у дружелюбного соседа Димки 200 рублей, накинул куртку, кроссовки, в уши музыку, да и пошел. Шаг за шагом, песня за песней, в моей голове начал просачиваться ручей неизвестности. Эта такая крамольная мысль, которая мелкими брызгами пробивает застывший сухой слой коры. Постепенно она увеличивалась в своих размерах.
Седой мужчина с рыжими усами, женщина на картах, просящая подать, мадам, убивающая зубную эмаль желтым фильтром сигарет. И уже фонтанчик, бьющим легким, забористым и амбициозным ключом. Он еще не в силах потушить пламя и раскаленные красные камни, но он виднеется, а его брызги вежливо и изящно ласкают взор.
Я захожу в кофейню, вижу утренних пташек и лысых господ, зарабатывающих много. Шуршание бармена и улыбчивость кассира – оплеуха грустному гостю.
«Мне капучино айс».
«С вас 250!»
Вот ведь незадача, пропущенный знак в сложном уравнении.
«Раньше была скидка 25%, а теперь ее нет, и большой капучино айс стоит 250!»- сказал он.
Кофе и сигареты – отличный набор для созерцания утренней картинки дня. Он подходит как для белых воротничков, жаждущих успеха через придуманный промежуток времени, так и для таких же, как я, кто наивно полагает, что всему воля случая, крутясь мечтаниями вокруг слова «однажды». А пока что есть, то есть, пресные затяжки сухого дыма с примесью алчного безобидного кофеина.
Начинает подтапливать, холодной глади становится больше. По ней уже может пройтись святой, если конечно захочет. От нее веет прохладой, медленно поднимающийся вверх воздух леденит жаркую погоду сознания.
Погода сентября необычная. Она трезвая и работающая. Это не цветная картинка из доброй книги, где хороводом пляшут разноцветные листья, бегают школьники и выхваченным кадром сняты алые губы незнакомки в белом плаще, осень – она другая.
Я приехал в Москву ровно год назад, в этот город, воспетый Гуфом и описанный Ерофеевым, он, как наркотическая инъекция для тех, кто любит покайфовать. Холодная томная тяжесть этой осени мешает впечатлиться Храмом Василия Блаженного и пешеходными базарными улицами с иностранцами. Это не сплин, это реальность. Чистое стекло, через которое можно посмотреть на себя и на других.
Вернулся домой, повесил шляпу, которой нет, на крючок, снял пальто, забытое в гардеробе Большого театра из чьей-то чужой жизни, педантично поставил ботинки в угол.
Конкурс шуток, Хоум геймс, литературный четверг, марафон с отдышкой на третьем километре…Я наигрался. Поток несет меня в другую сторону. Хождение с лампадой по неизвестному темному помещению, чьи-то схваченные руки под предлогом танца, поедание овощей с теплым оливковым маслом.
Вдоль громоздких и нескончаемых оскалов норвежских гор бежит то ли море, то ли река, а может и не бежит, а просто дышит в тишине. Запущенный кораблик одиноко передвигается по водам фьорда, однажды выйдет в море, где заблудится, не видя берегов, или же потонет, попав под большое судно.
Я достаю из кармана засохшее перо и продолжаю плыть по этим неизвестным водным просторам.